Рецензия на книгу
И дольше века длится день…
Чингиз Айтматов
Rita3895 января 2023 г.Серединные земли жёлтых великих степей
Выбирать этот роман с поэтичным названием после потери близкого человека казалось безумием. Казалось, но стало легче. Роман начинается вестью о смерти старожила разъезда Боранлы-Буранного, завершается его погребением в степи над обрывом, а рамкой основного сюжета является путь к старинному кладбищу. Основным сюжетом стали воспоминания друга и сослуживца покойного, Едигея по прозвищу Буранный.
Слушала роман в исполнении Вячеслава Манылова. Запись 1988-го года приглушённая, но не глухая, опытные аудиослушатели поймут. Тот же чтец озвучил и "Материнское поле", повесть, с которой началось моё знакомство с творчеством Чингиза Айтматова.
В "Материнском поле" женским взглядом освещена жизнь среднеазиатских крестьян 1910-х - 1960-х годов. Здесь же время действия сдвинуто на двадцать лет вперёд, а герои - промысловики-рыболовы и железнодорожные рабочие. Казалось бы, они не связаны с сельским хозяйством, должны бы быть перекати-полем, но семьи Едигея и Казангапа накрепко привязаны к полустанку, к пустынной неродящей земле Сары-Озеки. В "Материнском поле" в основном тяжелейший труд в тылу и вдовья доля после войны. В "И дольше века..." на долю отцов выпало раскулачивание, а их сыновьям - коллективное поношение за предков, война, плен, партизанство, скитания после демобилизации или комиссования по ранению, репрессии перед самой смертью Сталина.... И тоже тяжёлый труд, конечно, бессмысленный, на взгляд молодых, труд. Зачем отгребать снег, если его ещё нападает? Зачем сохранять памятные для народа места, историю, легенды, традиции, песни и родной язык? Болтливый приспособленец, сын Казангапа Сабитжан существует по принципу: "Мы для задницы живём, чтобы в рот слаще попало". Да, Айтматов в устах героя-старика пожёстче будет, причём этот эпизод не вырезан в озвучке 1988-го года. Сабитжан безликий какой-то, унифицированный. Однако, он кичится своими якобы обширными, но на самом деле слышал звон, знаниями. На поминках Казангапа Айтматов потроллил схожих с Сабитжаном людей, вложив в его уста поверхностный трёп о радиоуправляемых людях. Так автор связал линию настоящего с линией легенд о Чингисхане и вообще о власти тиранов, а заодно и с фантастическо-космической линией альтернативной истории. В 1970-х годах романа США и СССР воплотили в жизнь беспрецедентный по масштабности проект: после многолетних договорённостей построили космическую станцию, трамплин и перевалочный пункт к освоению Марса. Думаю на Марс, почему-то названный планетой Икс. На космической станции сменяются вахтами американо-советские экипажи. Альтернативная история продолжится контактом с цивилизацией не из Солнечной системы. У планеты гуманоидов смешное название - Лесная Грудь. По благозвучности взял бы автор что ли те же слова на одном из тюркских, монгольских языков или китайских диалектов, но по-русски звучит смешно. Хотя, если сравнить благодать Лесной груди с безводной пустыней Сары-Озеки, получится заманчивая метафора. К концу романа космическая линия сюжета уже не выглядит чужеродной.
В аудиокниге нет вставленной в роман повести-легенды "Белое облако Чингисхана", опубликованной в СССР в журнале "Знамя" лишь в 1990-м году. Зато в электронной версии выпущен фрагмент о беспокойстве Едигея по пути в Алма-Ату. Обратный путь не сокращён, несмотря на жестокие слова раздосадованного и удручённого Буранного, а путь туда с замечанием о праздных пассажирах отсутствует.
Про ранние повести Айтматова знаю, что писатель делал автопереводы, про "И дольше века длится день" о подобном факте не знаю. Это грандиозно, если и роман существует на двух языках в авторском видении. На русском он грандиозен и широк как безграничная степь. Природа - это не просто пейзажи. Домашние животные, собаки и верблюды, - полноценные персонажи с характером. Особенный норов у чёрного двугорбого верблюда, выращенного Едигеем. Казахи мусульмане, но у героев Айтматова нет отвращения к псам.
Раздольно, грандиозно, масштабно по времени и пространству, печально, но есть место любви, разной любви: обыденно-житейской, краткой страсти, творческому единению, затаённой и нереализовавшейся... В космических масштабах Айтматов пессимистичен, но на уровне личности, Едигею он оставляет надежду на сдвиг неповоротливой государственной машины. Едигей уже пережил и пронаблюдал несколько таких разворотов после перегибов системы. На часть молодёжи автор тоже надеется.
P.S. Как же персонажи-космонавты доверяли ООН! Или тогда эта организация реально влияла на мировые события.271K