Рецензия на книгу

Отверженные

Виктор Гюго

Аноним24 ноября 2022 г.
«Скосило время вас, как травы,
Но тверд иных бастилий строй.
Друзья, долой режим гнилой!
Мои красавицы, куда вы
Умчались пестрой чередой?»
Гаврош
Отверженные. Сколь много воды, грязи, беспросветного мрака, отчаяния, и в то же время невероятно жизненного в этом романе! Праведник и нравственный калека, горе и бесчестие, провидение и злой рок – на страницах мелькают судьбы, в душе низвергается буря.
Герои терпят поражение, но всякий раз восстают из пепла дабы указать читателю: то были цветочки, ягодки впереди. Словно художник, Виктор Гюго выверяет каждый штрих, лёгкий мазок своего грандиозного полотна. Текст изобилует витиеватыми гроздьями истории: битва при Ватерлоо, бесконечные революции, страх и трепет буржуа перед «новым девяносто третьим годом», болезни, нищета и голод – всё это лишь капля в море. Во главе стола автор хранит места для простого люда – очевидцев и страдальцев сей эпопеи.
Фантина.
Мать, угаснувшая впучине людской жадности и обмана. Самое трогательное и печальное повествование о женщине.
Жан Вальжан.
Беглый каторжник, нашедший путь к искуплению через самоотречение и помощь нуждающимся. Многогранный персонаж с невероятной силой воли.
Тенардье.
Подлость и коварство. Оказавшись на дне, человек превращается в крысу. Он рыщет по канавам, грызёт глотки, использует самые низшие уловки для достижения собственных целей. Таков глава семейства и его супруга.
«Есть души, подобные ракам. Вместо того чтобы идти вперед, они непрерывно пятятся к тьме и пользуются жизненным опытом лишь для усиления своего нравственного уродства, все больше развращаясь и все больше пропитываясь скверной.»
Жавер.
«Олицетворение беспощадного долга, полиция, понятая так, как спартанцы понимали Спарту, неумолимый страж, свирепая порядочность, сыщик, изваянный из мрамора, Брут в шкуре Видока — вот что такое был Жавер.»
Твердая рука закона не успокоится – думалось мне на протяжении всей книги. Упорству инспектора можно лишь позавидовать. Яркое противостояние слуги правосудия и его нарушителя оборачивается трагедией совести и чести.
Гаврош.
Уличный бродяга, гамен или просто шалопай. Острый на язык мальчуган разит словом и озорством городских полисменов, напевает веселый шансон и стремится оставить свой след в истории, помогая плеяде Анжольраса в затевающейся революции.
«Вот на что годятся летние ночи, - подумал Гаврош. – Овернец засыпает в своей тележке, после чего тележку берут для Республики, а овернца оставляют Монархии.»
Эпонина.
Будучи старшей дочерью Тенардье, эта героиня абсолютно не похожа на своих родных. Оборванной струной болтается на скрипке ее загубленная жизнь. Словно дворняжка, прирученная мягкосердечным соседом, Эпонина охраняет своё сокровище, скаля зубы шакалам тюремных оков.
Козетта.
Юная и чистая дева, осиротевшая и, по воле небес, вновь обретшая семью в лице доброго вора. Доверчива и простодушна, к концу романа немного эгоистична по отношению к своему спасителю. Став женой и баронессой, любовь застила ей глаза, сокрыв во тьме страдальца-отца. Осуждаю.
Мариус.
Перспективный молодой барон, утонувший в любовных воздыханиях. Подобно больному, месье Понмерси грезит о такой близкой и, в то же время, недосягаемой «Урсуле», что завладела его сердцем. Наверное единственный персонаж в романе, который может сравниться с г-м Тенардье по шкале Ньюхолла и Селфа.
Епископ Мириэль.
Светлейший и добродетельный муж, озаривший теплотой и детской простотой первые главы Отверженных. Немного наивный, доверчивый старик наставляет Жана Вальжана отыскать путь к прощению и помогать страждущим.
Г-н Жильнорман.
Человек большой харизмы. Вот уж кто даст фору юным щеголям и пижонам! Несмотря на свой преклонный возраст, дедушка Мариуса перетягивает внимание на себя, пуская остроты и размышляя о политике. Один из самых ярких второстепенных героев.
Г-н Мабеф.
«Как и у всех современников, у него имелся ярлычок, оканчивавшийся на -ист, без которого тогда никто необходился. Однако г-н Мабеф не был ни роялистом, ни бонапартистом, ни хартистом, ни орлеанистом, ни анархистом, – он был букинистом.»
Добросердечный и одинокий книголюб, усладой для которого стала литература. Отчасти все библиофилы напоминают этого старца. Вот и я углядела в нем своё отражение. Трогательные, преисполненные сердечностью описания к столь малым радостям его скромной жизнии горестное, но вынужденное прощание с ними.
«...видя разлад среди человечества, и заплаты на событиях, и столько пятен на солнце, и столько трещин на луне, видя всюду столько нищеты, я начинаю думать, что бог не богат. Правда у него есть видимость богатства, но я чую тут безденежье. Под небесной позолотой я угадываю бедную вселенную. Он дает революцию, как банкир дает бал, когда у него пуста касса. Не следует судить о богах по видимости вещей. Все вих творениях говорит о несостоятельности.»
К финалу истории моя оценка менялась 3 раза. От неземных высот до острого пика Бурдж-Халифа. От 10 до 8. В итоге я остановилась на 9.
«Отверженные» – это по-настоящему нетленная классика, которую стоит прочесть не один раз, поставить на полку в домашней библиотеке, работать с книгой, выделять изречения и мысли того времени, актуальные и по сей день.
5
390