Рецензия на книгу

• 

  Аноним28 октября 2022 г.

  ֍ В ПАСТИ «ДРАКОНА», или КОГДА ЖИЗНЬ УЖЕ НИКОГДА НЕ БУДЕТ ПРЕЖНЕЙ ֍֍֍

  
  
  «Но я здесь не для того, чтобы спасать. Поднимаю руку, и бритва нависает в сантиметре от её головы.»
  (Марго Эрванд. «Триггер».2022)
  
  «Я окончательно запуталась. Я не могу отличить правду от вымысла.»
  (Марго Эрванд. «Триггер».2022)
  
  «Когда Мэтью всерьёз задумал отобрать у меня сына? Когда он перешёл от пустых угроз к реальным действиям?»
  (Марго Эрванд. «Триггер».2022)

  Штат Калифорния. Город Ангелов – Лос-Анджелес (Эл Эй) … Наши дни, судя по Билли Айлиш. Именно здесь разворачиваются события романа Марго Эрванд «Триггер» (2022).

  Всегда немного напрягает, когда наши пишут о них – американцах: обычно дух Америки непринуждённо и легко передают «аборигены». У наших – всегда с натяжкой, всегда избитые штампы (куда же без них?), всегда автору кажется, что он пишет «по-американски» … Редко кому удаётся написать американскую историю без фальши. Чтобы ни разу не возникло сомнения, что автор – русский.

  Набокову удалось в своей «Лолите» совершить такой подвиг: он хотел, чтобы было написано по-американски, старался и у него получилось. «Лолита» Набокова по духу и по стилю – чисто американская история.

  «…когда я уверенно съезжаю с фривея Санта-Моники на бульвар Линкольна» – пишет Марго. А я не была бы так уверена в том, что такое возможно.

  Санта-Моника – это бульвар в Лос-Анджелесе (есть и город с таким же названием на западе Калифорнии). Тогда как фривей – это скоростная автострада с транспортными развязками. А бульвар Линкольна идёт ответвлением от бульвара Сепульведа, который находится на севере аэропорта Лос-Анджелеса… Далековато от бульвара Санта-Моники. Чтобы с одного бульвара попасть на другой, необходимо проехать не один район Лос-Анджелеса: Венецию, Плайя-Висту, Вестчестер.

  … В топонимике – ошибки: «… свернуть с бульвара Сансет на Уилл Рождерс Стейт Парк Роуд.» (Роджерс!) Эта опечатка встречается раз пять. А также частое упоминание топонимов с головой выдаёт автора, которая, в лучшем случае, была туристкой в Лос-Анджелесе. У меня, например, не создалось ощущения присутствия в этом городе.

  Марго сознательно загоняет себя в такую ловушку?.. Зачем? Надежда на то, что «пипл схавает»? Уж лучше я пойду читать Кинга …

  ***
  Ну, как король из фильма-сказки «Золушка», который то и дело повторял, когда был чем-то недоволен: «Всё, ухожу в монастырь», но, остыв, оставался, я остаюсь.

  … Главная героиня по имени Шейла Нельсон, 35 лет, помощница редактора, вдруг попадает в жуткую автомобильную аварию. Ей чудом удаётся выжить, но из памяти напрочь исчезает один-единственный день: 18 августа – день аварии. Автор утверждает, что у героини ретроградная амнезия.

  А, судя по всему, у неё диссоциативная избирательная амнезия. Такая амнезия в художественной литературе, насколько мне известно, встречается не часто, в отличие от ретроградной: что ни амнезия, то ретроградная.

  Психическая травма, полученная Шейли 18 августа, вытеснила, травмирующие психику, события этого дня, а в целом память у героини осталась нетронутой.

  Рассказчик – Шейла: от её лица ведётся повествование. У неё проблемы с психическим здоровьем. Может ли она быть достоверным рассказчиком? – Вообще-то, нет.

  … Автор, упоминая об одной из жертв маньяка-серийника (Зоуи Мейер), указывает на татуировку в виде улыбки Чеширского кота на плече (спине?) жертвы. Шейлу преследует во снах-видениях эта девушка с татуировкой.

  Чеширский кот – отсылка к кроличьей норе Кэрролла указывает на подсознание человека, которое и есть, образно говоря, «rabbit hole», или «кроличья нора». Как тут мне не вспомнить роман Марка Биллингхэма «Вниз по кроличьей норе», который прочла не так давно?

  Кстати, Шейла также упоминает кроличью нору и говорит о желании в неё провалиться (точь-в-точь, как героиня романа Марка Биллингхэма). За этой красивой метафорой скрывается метафора опасная – «черная дыра». Для поиска ответов на свои вопросы (диссоциативная избирательная амнезия, повторяющиеся сновидения, узнавание в жизни персонажей из снов) Шейле для возвращения памяти необходимо «упасть в кроличью нору», а потом суметь выбраться обратно. Это, на мой взгляд, могло бы стать идеей романа.

  И если бы такая задача стояла перед автором, то я бы сказала: «Браво, Марго». Получился бы психологический триллер.

  Но Марго пошла иным путём. Более простым. Это тоже не плохо.

  В «Триггере» Эрванд, который ещё и детектив, подозреваются все. Но понятно, что в подобной ситуации будут фальшивые подозреваемые, которых автор намеренно подставляет сыщику (Шейле), и должен быть один – скрытый настоящий злодей.

  Правильно приготовленное блюдо – детектив не оставит читателя разочарованным: он должен получить удовольствие от того, что разгадал злодея. Но это не должно быть слишком просто.

  Марго Эрванд, как создатель всего этого безумия, поглотившего главную героиню – Шейли, и из которого она, барахтаясь изо всех сил, пытается выбраться, не должна оставлять читателя в слепом неведении, отводя ему роль жалкого наблюдателя.

  И автор делает всё необходимое для этого: оставляет нам подсказки, чтобы мы думали, спорили с самими собой, сомневались, и порой не соглашались с ним, а не просто скользили по тексту.

  Лично моё внимание привлекла Лиза Харт – доктор, психотерапевт Шейлы. Она настораживает своим поведением. Даже, несмотря на то, что делает слабые попытки извиниться за свой непрофессионализм. Знаем. Плавали. Анжела Марсонс в «Злых играх» была очень убедительна на сей счёт …

  «Это всего лишь попытка моего подсознания восполнить образовавшиеся лакуны. Я повторяю их как мантру, чувствуя, как наполняется новыми смыслами разум, но что-то не сходится.»

  Не сходится. Это хорошо…

  Вот так, строя свои догадки, версии, а иногда просто уплывая по течению развития сюжета «Триггера», пытаюсь понять, что послужило спусковым крючком, а главное, – к чему. Не забывая при этом, что рассказчик – Шейла – неубедительный свидетель. Так должно быть.

  Шейлу тоже можно подозревать, как и всех остальных: бывшего бойфренда – Мэтью, с которым у них общий ребёнок – шестилетний Патрик; доктора Дюбуа – реабилитолога Шейли в области неврологии, который выглядит маразматиком; Джеймса – соседа Шейли, что живёт в квартире 4F, и является ей в эротических видениях. И даже лучшую подругу – Рейчел. Или (опять же) Лизу Харт – доктора-психотерапевта Шейлы, у которого она проходит принудительную терапию по решению суда. Почему бы и не Бритни Мур – беременную подругу Мэтью – бывшего друга Шейлы? Бред, конечно … Но чего не бывает?

  Очевидный мотив есть только у Мэтью и Бритни. У всех остальных – даже намёка на мотив нет.

  Остаётся подумать, кто вне подозрений и внимательнее приглядеться к этим персонажам: финиш должен быть неожиданным. Так мне кажется.

  … С самого начала кажется, что Шейлу подвергают газлайтингу – психологическому манипулированию, или насилию. Появившаяся записка с изображением куклы-марионетки – Пиноккио – верный тому знак. Но кто? И зачем? Не ложный ли это след?..

  … Психологический образ главной героини – Шейлы Нельсон, впрочем, как и психологическая линия романа в целом, туманны практически до самой развязки. Я не понимаю 36-летнюю (!) женщину, которая, имея 6-летнего ребёнка, не стремится узаконить свои отношения с Мэтью – отцом мальчика.

  Институт семьи в первую очередь нужен для защиты Патрика. Шейлу устраивает сожительство? Говорят, если за три года не женился, то не женится никогда. Автор оставила в тумане проблемы семейных отношений Шейлы и Мэтью. Почему он гуляет от неё? И давно. А она не видит?

  Всё её поведение – безответственно и инфантильно: «оказалась бесхребетной амёбой». Она собиралась родить второго ребёнка, чтобы крепче привязать Мэтью (очень «достойная» цель!). Да и Патрик для неё, судя по всему, – проявление своего эгоизма: частная собственность. Будет ли Шейла любить его, когда он повзрослеет? Не замучает ли упрёками, как её мать? Уж очень глубоко погрязла Шейла в своих переживаниях: она нытик по натуре.

  Шашни с соседом – Джеймсом ещё до памятного дня – 18 августа убедительно дополняют портрет бесхребетного создания. Безрассудное отношение к алкоголю – ещё один важный штрих к «героине нашего времени». И печальный опыт её матери ничему не учит?

  Образованию любовного треугольника: Шейла – Мэтью – Бритни должно было что-то способствовать. Что? – Слабость, бесхарактерность героини. И именно этот треугольник становится сюжетообразующим.

  Главная героиня ни симпатии, ни сочувствия не вызывает. Даже её «розыскная» деятельность не имеет достойного мотива. К чему приведёт заполнение чёрной дыры в памяти? Господь бережно укрыл психику от травмы. Но Шейли не понимает этого. Она твёрдо решила стать на тропу разрушения, совершенно не понимая, куда и к чему приведёт её эта деятельность.

  Борется ли главная героиня за восстановление своей разрушенной семьи? – По-моему, нет. Одни истерики, нытьё у психотерапевта (многие ли могут его себе позволить?), упрёки, скандалы, мелкие подлянки, достойные 16-летнего подростка. Фу. Ущемлённое самолюбие: глупо, нелепо и смешно.

  Может быть, Марго Эрванд именно этого и добивалась? Получилось классно! Образ Шейлы Нельсон – размазни и неудачницы весьма убедительный.

  … Читаем. Переживаем. Рассуждаем. Определяем, кому выгодно …Наслаждаемся хорошим текстом (ну, почти хорошим). И … проявляем некоторую нетерпеливость: мне роман показался излишне затянутым.

  Понимаю, что с амнезией нелегко и не быстро можно восстановить «пропавший» день. Да и страшно! Будить спящую собаку! Но. Но саспенс должен иметь тенденцию к нарастанию: его необходимо подпитывать для того, чтобы удерживать внимание читателя. А когда он подвисает на одном уровне, это раздражает. Тем более, что наполнить объём немаленького романа чем-то интересным, образным Марго, по всему, не стремится.

  Написать большой роман, повествование в котором ведётся от одного-единственного первого лица, чтобы он стал читателю интересен, – задача не из лёгких. Он должен слушать «его величество» Я-рассказчика. Байки о себе, любимом, хороши у костра. Но при этом они, как правило, бывают короткими.

  Кстати, точно такую же трудность в восприятии романа я испытывала и от, упомянутой выше «Кроличьей норы» Марка Биллингхэма. Там также повествование от первого лица ГГ с посттравматическим синдромом и провалами в памяти. Тяжело воспринимаются эти Я-конструкции. Но ничего: потом привыкаешь.

  Марго Эрванд предложила длинный рассказ 36-летней женщины, которая нуждается в психологической поддержке, реабилитации и лечении, на 440 страницах текста. Украсить такой рассказ деталями окружающей обстановки, описанием места действия (Лос-Анджелес интересный же город!), сделать его атмосферным под силу тем, кто там хотя бы немного пожил…

  Кстати, дома с подвалами в Лос-Анджелесе – не такая уж редкость. Кто их считал? Местные – «аборигены» утверждают, что у кого-то есть, у кого-то нет. Хотя тенденция к строительству домов без подвалов, действительно, имеется.

  Портреты действующих персонажей остались неясными: небольшие штрихи и только. Пропадает самое главное: интерес к человеку. Мы все, словно тени в безликой толпе ... Справедливости ради следует отметить удачный портрет отца Шейлы, который появляется уже «под занавес».

  Читаешь и тебя удерживает только ожидание развязки в затянувшемся рассказе Шейлы Нельсон. Всё уже случилось: три девушки убиты, одна пропала (пока), маньяк никак себя не проявляет. Ждём-с.

  Но зато развязка и финальные сцены, которых, наконец-то, я дождалась, просто замечательные. Всё в лучших традициях детективного жанра. И в духе американского кинематографа: напряжённая атмосфера, глубокий психологизм, яркие краски. Не зря же Маргарита делает отсылки к кинофильмам.

  А главное, – триггер и ТРИГГЕР! Да-да. Их в романе два. А может, даже больше. И большой ТРИГГЕР мне понравился особенно. Хотя он в самом деле – большой, на него указания нет. Внимательный читатель увидит.

  P.S.
  Несмотря на шероховатости и даже недостатки, идея романа и воплощение её – интересные. А за развитие главного персонажа – «пятёрка».

  P.S. P.S.
  
  «Широко раскрыв рот от удивления, Патрик не знает, что сказать, но это и не нужно. Его глаза сияют от радости.
  — Он мой? — взволнованно спрашивает он, хватая в руки клетку.
  — Твой.»

  30

  250