Рецензия на книгу
Суббота
Иэн Макьюэн
anna11216 октября 2013 г.Спойлер.
Создалось впечатление, что у Макьюэна, простите, мозги шерстью заросли.Собственно, образ подсказал сам автор, напомнив, что с возрастом у мужчин при снижении уровня тестостерона в крови наблюдается излишний рост волос в носу и ушах. Книга-то про нейрохирурга – крепкого профессионала и написана она крепким профессионалом от литературы – поэтому в книге много-много зафиксированных связей между химическими элементами и разными всякими неприятностями.
Да, а в шерсти той спокойно лежат несколько толковых мыслей, что удобно: и мысли есть, и в контакт с серым веществом не вступают. Обозначенные в романе, они лишь вызывают чувство дискомфорта, не влияя на мысли, чувства и поступки главного героя.Помните, Перроун удачно прооперировал своего побежденного противника, начинающего социопата Бакстера. Он мог отказаться от операции, но выполнил свой долг медика – в очередной раз подтвердив свое мастерство. И для себя, всего один раз, классифицировал это как месть: обрек безнадежно больного генетическим заболеванием Бакстера на уже подступившее мучительное угасание.
Месть кому: собственно Бакстеру – державшему нож у горла любимой женщины и угрожавшему насилием дочери? Или месть жизни в лице Бакстера? За что? За то, что умея починять мозги, Перроун оказался зависим от чьей-то неправильной хромосомы? За то, что смог в условиях подворотни, без томограммы, только по внешним признакам поставить диагноз, но не смог прочитать человека и тем спровоцировал трагическое продолжение (а ведь на крайняк можно было за 7.5тыс долларов решить вопрос – но для этого гордость нужно куда-нибудь засунуть). Он конечно, заборол больного бандита, но ту вечернюю партию сделал старый Иоанн Грамматик – поэт, с точки зрения хирургии - представитель ненужной профессии. Дед вначале подставился под удар Бакстера и тем самым расставил точки над i – лишил участников иллюзий, а потом вывел Бакстера из игры, подсказав уже раздетой внучке стихотворение, которое сняло всю агрессию психически неуравновешенного человека. Дальнейшее было делом техники – с этим Перроун справился. А если бы в доме не было лестницы?
Буквально за несколько страниц до эпизода с нападением на дом Перроуна, возникло стойкое ощущение, что страниц через 10 все закончится. Должно было что-то произойти и с этим чем-то Перроун не должен был суметь справиться. По счастью, я не учла старого пьянчугу. Кстати, самым интересным моментом книги было описание, как Иоанн помог найти призвание молодому поколению: буквально за руку привел внучку в поэзию, а внука – в джаз. И, пожалуй, мне еще интересна была история Лили - выжившей к старости из ума матери Перроуна.Если же не обращать внимание на дискомфортную мысль, что Макьюэн оценивает Перроуна формулой «все правильно сделал» (с поправкой на слабо выраженный кризис позднее-среднего возраста), то книга вполне читабельна.
В ней много размышлений о войне в Ираке, ответственности политика, описаний медицинских технологий, музыки и ее восприятия, техники игры в сквош, литературы и поэзии, радости обладания мерседесом, есть кулинарный рецепт. Толково передана нежная и бережная любовь к жене и детям. Да, и в книге нет ни одного случая врачебной ошибки или летального исхода по объективным медицинским показаниям.
Вот только – неверное дорожное движение – и все могло рассыпаться: он не хозяин положения.В общем и целом книга дает правильный рецепт угасания: в 50 нужно завязать с беготней по корту и т.д. до дома престарелых.
Хотя, если следить за уровнем холестерина в крови, то можно и в старости оставаться в своем уме – книжки, например, писать.
Рецепт в книге описан толково.1497