Рецензия на книгу

• 

  Аноним18 сентября 2022 г.

  Было бы смешно…

  Чего вы хотите достичь за эти несчастные одиннадцать недель, Крафт? Вы что, хотите преобразить людей, отчеканить индивидуумы, сформировать личности? Это ведь бред собачий.

  И вновь книга, которая поднимает серьезные темы, обещает рассказать интересные подробности прошлого, но оказывается сатирой, полной гротескных ситуаций. При этом будь это доведенное до абсурдности повествование в стиле Джозеф Хеллер - Уловка-22 , наверное, моя оценка была бы выше, тут же сюжет периодически тяготеет к реализму, вот только на фоне нелепо-ироничных ситуаций и утрированных персонажей вставки «размышлений о вечном» ощущаются инородными и даже показались в чем-то насмешкой над моими ожиданиями.

  Итак, перед нами рассказ о школе для будущих офицеров, где собран весьма разношёрстный состав преподавателей и учеников им под стать. Есть тут и нечистый на руку командир административно-хозяйственной роты, которому главное, чтобы никто не мешал ему обстряпывать свои делишки, есть и образцовый патриот, искренний почитатель фюрера, полный шаблонных убеждений, который к тому же очень неравнодушен к красивым юношам, так что весь отдается работе по их воспитанию. Не обошлось и без карьериста майора, который очень любит писать различные инструкции, и его женушки «с овечьим носом», что так гордится своими светскими манерами и положением хозяйки избранного общества. И, конечно, тут есть циничный насмешник, который с презрением относится ко всем и ко всему, мучаясь от душевной раны (вернее, не только душевной, но не буду спойлерить). Но главными героями становятся Генерал – последний пруссак, почти физически скованный долгом и честью, который, конечно же, выше той нелепой суеты и дурных правил, что ввел Гитлер, и этакий Фигаро - обер-лейтенант Крафт, юморист и душевный парень, который то отличается поразительной простотой и мечтательностью даже, а то изображается многоопытным хитрецом. Ученики, которых тут называют фенрихи, получились весьма безличными, хотя среди них и выделяется два ярких представителя – «правильный» и «неправильный» (периодически меняющиеся местами, в зависимости от того, с какой точки зрения на них смотреть). И весь этот состав военных густо припудрен женщинами: раскрепощенные связистки, верные секретарши, страдающие жены и хитрые племянницы –все они будут сексуальными самками, которые мечтают затащить в постель героев этой книги (хотя история страдающей жены вышла бы весьма интересной, описывай ее иной автор)

  Читая эту книгу, с трудом можно поверить, что дело происходит в 1944 году, я бы сказала, что история вневременная. Но уж больно идеализировано звучит главный посыл данной истории (как я его поняла) о том, что военных надо воспитывать не в духе формализма и покорности, послушания старшим по званию, а необходимо учить их самостоятельно думать, будить их совесть. Возможно, я плохо знаю армейские правила, но мне казалось, что безоговорочное подчинение приказам начальства - это то, что закладывается изначально. А насчет совести сам автор верно замечает:

  
  
  Чего вы, собственно, хотите от офицера? Доброты, понимания, человеколюбия, порядочности? С таким комплексом нечего лезть на войну, а уж тем более стараться выиграть ее....Ибо война безжалостна, жестока и отвратительна. В ней подыхают или выживают.

  Слова про солдата прошлого «как гаранта чистоты и порядка» тоже звучат как сатира, так как странно идеализировать военных полагая, что лишь во времена фашисткой Германии они потеряли честь.

  Подводя итог, плюс данной книги в том, что она развеивает некие иллюзии о благородстве офицеров, выставляя в смешном виде все человеческие слабости и пороки. Не будь сюжет так ужасающе растянут и не переходи автор вдруг на серьезный, даже драматический тон, чтобы вещать о трагичности войны или призывать к свободе воли и недопустимости духовной скудности, книга бы только выиграла. На мой взгляд, как «добро» надо говорить добрее, так и о важных вещах стоит писать вдумчивее, серьезнее, а не отделываться теми же шаблонами о «грязи войны», свободе и совести, ведь правильные слова точно так же могут превратится в пустые речёвки.

  
  

  Офицеры заметно оживились: всегда приятно посмотреть, как засыпается кто-то другой, это так укрепляет чувство собственного достоинства

  Они приветствовали самый удобный путь, а неизбежный воспринимали как должное. Поэтому вызывающее поведение Редница и Меслера казалось им безответственным. Простой инстинкт самосохранения не давал им следовать за этими аутсайдерами.

  Он был офицером, который воспитывал. Ему не нужно было самому отдавать приказы и команды, он должен был следить за тем, как это делают фенрихи. Его служба заключалась в том, чтобы заставлять других нести службу.

  Фенрихи смотрели на него с недоверием. Они не привыкли задавать вопросы, тем более на строевом плацу. Они привыкли, что их спрашивают, поучают, ругают и иногда хвалят, — у них не было навыка спрашивать. Они оглядывались в надежде, что в их рядах найдется хотя бы один, который жаждет ответа. Крафт терпеливо ждал.

  — Ну да, возможно, я несправедлив по отношению к дворникам. Но на них распространяется распоряжение: подметайте улицы! Это, к их счастью, простое требование. К офицерам же относится приказ: ведите войну! А это уже немного сложнее. Тут уже ничего не сделаешь скромным распоряжением об очистке улиц, тут нужны горы уставов, распоряжений и циркуляров, уже хотя бы для того, чтобы по возможности надежно исключить любое побуждение личности к рассуждению: машина должна функционировать, производство должно идти полным ходом. А там, где производственных инструкций недостаточно или они могут быть не поняты, царит приказ, — приказ, который должен беспрекословно выполняться.

  — А не кажется ли вам немного абсурдным, — спросил осторожно Крафт, — в разгар войны вот так серьезно рассуждать о формах обращения друг к другу людей, состоящих в разных чинах и званиях, о том, как нужно и когда именно целовать руку даме?

  И результат выглядел примерно следующим образом: офицер должен занимать лучшую квартиру потому, что у него больше всего дел, то есть у него остается слишком мало времени для отдыха, и потому, что большие обязанности не исключают и больших прав, короче, потому, что он является офицером, а не унтер-офицером, не каким-то там нижним чином.

  Потому и убежали, навалив полные штаны, а это самый главный эффект в воспитании, которого я добиваюсь. Зачем? Чтобы дать им ощутить предвкушение того ада, в который они хотят попасть в качестве офицеров. Я заставляю их шевелить мозгами, пока они наконец не осознают свою крайнюю духовную скудость.

  Я выпиваю и снова стучу двумя пальцами дальше по клавишам. Они опять звучат как треснувшие стаканы. Польская девка стоит в дверях. Ее зовут, кажется, Соня или как-то еще. Она уставилась на этот дрянной роялишко: он принадлежит ей. Мы затаскиваем ее на крышку рояля. Приятель с девичьим лицом продолжает играть на нем. У Сони глаза как у помешанной, но кричать она не может: мы засунули ей в рот носок. Она пытается дрыгать ногами, но мы крепко прижали их руками. И все это на рояле, который принадлежит ей же…

  Пруссия была мертва, и пруссачество умерло вместе с нею. Раньше это звучало так: «За семью, родину и отечество!» Теперь же кричат: «Одна империя, один народ, один фюрер!» Солдат сражался уже не против солдат, он защищал не родину и не человека, а должен был, как во времена ландскнехтов, бороться с мировоззрениями, религиями и группировками, стоявшими у власти. И, что самое ужасное, он должен был мириться с преступлениями и тем самым санкционировать их, а следовательно, принимать в них участие. Германия потеряла свою честь. Человек, сделавший немцев бесчестными и поставивший на офицерах клеймо преступников, назывался Гитлером. А в его окружении — приспешники и подхалимы, подстрекатели и сутенеры в политике и, кроме того, еще ограниченные, узколобые немцы, считавшие себя благородной продукцией, а свою страну — пупом земли. Все это необходимо презирать, осуждать и обвинять!

  Народ, живущий в несчастье, становится больным. Напряжения большой войны оказались слишком большими. Люди захирели — жадные до наживы, малокровные, слабые.Жить только сегодняшним днем кажется им единственно достойной целью. Города разлагаются, страна истекает кровью.

  Кандидат в офицеры должен был постоянно видеть и чувствовать, насколько вожделенной является цель, которой он стремится достичь по окончании обучения в школе, насколько велико различие между ним и офицером.

  Среди вас еще имеются бараны, которые сомневаются в разумности офицеров! Да как вам могла прийти в голову мысль, что вы можете самостоятельно думать! Такое, разумеется, может произойти, но только не тогда, когда за вас думают ваши офицеры! Запомните раз и навсегда: все, что делает офицер, все, что он приказывает, всегда правильно! Ясно?

  С помощью смерти невозможно смыть ничего из жизни, которая предшествовала этой смерти. Смерть, как таковая, не может явиться ни оправданием, ни искуплением. Она всего-навсего конец.

  Солдат должен хотеть служить и человечеству и самой жизни. Тот, кто по-настоящему любит свою родину, свой народ и свое отечество, тот должен знать и то, что и другие люди любят свое отечество нисколько не в меньшей степени и готовы сделать для него не меньше. Это делает жизнь солдата настолько тяжелой, что осмысленность можно найти лишь в покорности и тишине.

  Деятельность солдата не может ограничиться только тем, что он занимается шагистикой, побеждает и умирает. Он тоже должен мечтать. Он должен знать, что на свете помимо его родной матери имеется еще очень много матерей. Правда, сознание этого ляжет на него тяжким бременем. Страшное бремя быть солдатом: ты можешь стать преступником или же идиотом.

  
  

  88

  3,1K