Рецензия на книгу

• 

  Аноним10 сентября 2013 г.

  Жиизнь в лесу

  Торо Г. Уолден, или Жизнь в лесу/ Пер. З. Александрова. – М.: Наука, 1979.

  
  Генри Торо – самая необыкновенная фигура в американской литературе. В то время как сто процентов американских литераторов стремились к славе и богатству, Торо стремился к природе, тишине и уединению. Он прежде Л.Н. Толстого ходил босиком по пашне и воспел природу с такой силой, как никто до него в литературе Нового Света. (Там часто очень иронически отзываются о «великой русской литературе». Один детективщик, по-моему, Росс Макдональд, писал примерно так: «Читал русский роман – длинные описания природы, закатов и восходов, и абсолютная бездеятельность героев»).

  
  Не надо считать его романтиком и даже аболиционистом – он был трезвым, при всем при том, прагматиком, как многие первопоселенцы, производил расчеты своего труда на скромной ферме возле Уолденского пруда. Оптимизм и мажорный тон его сочинений вполне могут быть объяснены физиологически – скрытым следствием и воздействием чахотки, которая рано свела его в могилу. Но физиологическая детерминанта нисколько не умаляет того, что он сделал. А его индуизм и конфуцианство … по-моему, вплоть до Сэлинджера, мало кто из американских писателей засматривался в ту сторону, на Восток. Да, апологетика простой трудовой жизни очень была свойственна друзьям Генри Торо – и домоседу Натаниелю Готорну, и путешественнику Герману Мелвиллу, и Джеймсу Фенимору Куперу, воспевшему охотников и дикарей, - всё это вполне в духе активного предпринимательства и покорения прерий. Но у Г. Торо та особенность, что он меньше других верил, что активное природопользование - панацея от всех бед цивилизации. Цивилизация-то и есть та язва, которая разъедает гармоническое содружество человека и природы. Так что, конечно, Генри Торо не тот человек, который нужен в эпоху свободного предпринимательства в обществе потребления. Ну, кто из нас захочет потреблять ровно столько, сколько необходимо для простого существования? – давай, давай больше: денег, почестей, мяса, информации и автомобилей! Торо, к вашему сведению, автомобилей не любил; он и на железную-то дорогу посматривал косо, неодобрительно: что, если замутится Уолденский пруд? Такие убеждения свойственны индуистам, кришнаитам, А.Ч. Бхактиведанте Свами Прабхупаде. Рисовые котлетки Льва Толстого сразу вспоминаются (а знаменитая книга и изречения Торо сильно повлияли на Толстого).

  
  Я бы многое смог припомнить в связи с Генри Дэвидом Торо, потому что этот человек и его книга сопровождают меня с детства – и всегда через комментарии литературоведов, наших и американских, через его друзей и соратников (Мелвилла, Хоторна, Чэннинга, Купера), через прочих английских и американских авторов, через посредников. Проще говоря, о нем читал много, его не читал вовсе. И как оказалось, справедливо и даже согласно Провидению. Потому что писатель и его философия чуть ли не один к одному соответствуют жизненным установкам и мировоззрению одного очень близкого человека (родственника). Даже мельком подумалось о карме и реинкарнации: столь полное наследование, так много совпадений. Так что всё правильно: зачем читать книги и максимы Торо, если с ним, считай, сожительствуешь. (Ну, кто в метемпсихоз не верят, те могут посмеяться). Я и сам, согласно некоторым расчислениям, из Мексики ХУ1 века.

  
  Аскетизм и воздержание, к которым призывает Торо, не понравятся вам, уважаемые читатели. Но жизнь в халупе на отшибе – интересный опыт. Попробуете? Писатель Онегов так живет, писатель Янковский так жил все свои сто лет. Много похожего опыта было в жизни и творчестве В.К. Арсеньева, М.М. Пришвина, И.С. Соколова-Микитова; ну, правда, эти люди активно убивали животных, а Торо, можно сказать, мухи не обидел. Валяйте, пробуйте, - дались вам эти коммерческие банки, эти дилеры и литературные тусовки. То ли дело просыпаться на рассвете под пение малиновки!

  Алексей ИВИН

  6

  158