Рецензия на книгу

• 

  Rincewind1 сентября 2013 г.

  Начиная рассказывать о «Хранителях» Толкина, я считаю себя обязанным признать, что в отношении к этой книге я до невозможности предвзят. Отношение к ней у меня особенное, потому что, оглянувшись назад, можно смело сказать, что момент её прочтения стал в моей жизни переломным. Почему-то именно эта книга, а не чуть ранее прочитанный Хоббит (для которого я, возможно, считал себя уже слишком взрослым к десяти годам), на много лет вперёд определила вектор развития моей личности. Мои интересы, круг общения на протяжении всего отрочества, даже первая любовь. Всё это были бы другие вещи и другие люди, не возьми я в своё время в руки эту книгу в коричневом переплёте, с красным всадником, сидящем на непомерно длинной лошади, на обложке, картами Средезимья на форзацах и витиеватыми инициалами в начале глав на желтых станицах, пахнущих пылью. Эта книга пережила со мной вместе столько событий, которые в глазах мальчика-подростка казались тогда приключениями, и даже уцелела во время пожара, в котором потеряла двух своих сестер – две следующие части трилогии. Толкин с его «Хранителями» подарил мне несколько лет счастливой увлеченности, а главное – привил бестолковому десятилетнему мальчишке любовь к книгам.

  Уже сейчас, через много лет после прочтения трилогии и имея возможность сравнить творчество Толкина как с более поздней фэнтезийной литературой, так и с литературой, написанной до Толкина, я несколько переосмыслил для себя отношение к его творчеству с позиций именно литературной ценности. И до сих пор, на мой взгляд, не смотря на то, насколько жанр фэнтези стал популярен, «Властелин Колец» остаётся произведением уникальным. Уникальным из-за удивительно гармоничных пропорций, в котором в нём сочетаются волшебство, реалистичность и черты эпоса и мифологии.

  Фэнтези Толкина – это фэнтези без пошлости: без постельных сцен с интимными подробностями, без детальных описаний кровавых подробностей битв, без магии, практически всем доступной и от этого, естественно, обесценившейся. Но ничто из этого никоим образом не умаляет правдоподобности (если, конечно, это слово вообще можно применять в разговоре о фэнтези), живости происходящего в книге.

  Герои ведут себя как живые существа, со своими слабостями и сильными сторонами, меняются, развиваются по ходу произведения, а не остаются на протяжении всего сюжета непоколебимым Героем, придерживающимся одних и тех же принципов всю дорогу, как это можно наблюдать в книгах более современных авторов.

  Книга не теряет ни динамичности, ни остроты сопереживания героям. И вот это, на мой взгляд, на примере «Хранителей» видно лучше всего. Там в начале трилогии, по сравнению с той «движухой», которая началась с распада Хранителей, ещё не так-то много всего произошло, и герои на пути Фродо и компании попадаются всё больше положительные и, кажется, будто дела у мира, который нужно, вроде бы, спасать, ещё и не так уж и плохи. Но эта тревожность… тревожность неопределённости, тревожность нежданного путешествия пронизывает тонкой нитью всё происходящее, всех в нём участвующих, и, в идеале, читателя.

  Вкупе с «недетской» проработанности характера каждого персонажа, эпико-мифологический элемент во «Властелине Колец» - это то, что не позволяет превратиться книге в сказку. Толкин не только с подробно и с любовью выписал в мельчайших деталях историю мира, географию, родословные героев, как главных, так и далеко не первостепенных, но и свёл всё волшебство, происходящее в книге, по сути, к божественному вмешательству, что, и в самом деле, вызывает ассоциации с легендами и мифами Древней Греции и чуть ли не «Одисеей».

  Все вышеперечисленное вместе, именно в той пропорции, в какой оно заложено во «Властелине Колец», отличает его не только от произведений других авторов, но даже от более сказочного «Хоббита» и более мифологического «Сильмариллиона». И, если кого-то «Властелин Колец» оставил равнодушным, то, даже не знаю, может читатель был просто слишком стар для него? Ведь возраст – это не столько количество прожитых лет, сколько способность быть открытым для впечатлений от чего-то хорошего.

  P.S.: И да, перевод Муравьева и Кистяковского, всё-таки, намного душевнее остальных. Его можно сколько угодно ругать за неудачи в переводе имён собственных, за несохранение толкиновского слога в стихотворениях, но всё равно все знают, что стихи лучше читать без перевода, имена собственные переводить самому, да и вообще всё лучше читать в оргининале))) А этот перевод какой-то добрый и тёплый что ли.

  5

  53