Рецензия на книгу
La peste
Albert Camus
Аноним31 августа 2013 г.На мой взгляд, "Чума" это книга, которую стоит прочитать. Это всего 364 страницы в которые вместились все вопросы, которые человек может задать сам себе и миру, который иногда становится крайне непонятным. Также как мир стал в один, не предвещающий ничего плохого день, для оранцев. Первыми предвестниками чумы стали крысы, которые высыпались на мирных жителей из всех дыр в городе.
«Число дохлых грызунов все возрастало, и каждое утро работники конторы собирали еще более обильную, чем накануне, жатву. На четвертый день крысы стали группками выходить на свет и околевать кучно. Из всех сараев, подвалов, погребов, сточных канав вылезали они длинными расслабленными шеренгами, неверными шажками выбирались на свет, чтобы, покружившись вокруг собственной оси, подохнуть поближе к человеку.»
В той ситуации в которой находятся главные герои книги и все жители Орана, можно говорить обо всем, потому что люди стоящие лицом к смерти не боятся потерь. Хотя это чувство в них живет не с самого начала эпидемии. В начале наоборот все пытаются спрятаться за отговорками, только бы не говорить этого слова, словно от того что его не произнесут в слух что то изменится. Даже доктора, которые с самого начала все понимают и знают, пытаются скрыться от этого, как любой человек, в любой ситуации старается не признавать что это полное фиаско.
В начале книги, мне пришла в голову мысли что автор специально не называет город, потому что чума может быть где угодно и когда угодно, а главное та чума которая описана в книге может быть воспринята как аллегорией фашизма, или например как попытка передать атмосферу оккупированной Франции и борьбы Сопротивления. Я вспомнила про Сопротивление не случайно, а по той причине, что если именно это было целью Камю, то я снимаю шляпу, потому что с того момента как повествование сфокусировалось на докторе Риэ и его друзьях, которые так старательно пытались противостоять зверю – зовущемуся чума, у меня перед глазами стояли фрагменты из книги Марка Леви «Дети свободы». Но название города появляется где то примерно на сотой странице и моя теория с треском проваливается, хотя в принципе от названия ничего не поменялось, это по прежнему может быть любой город. Потому что Оран ничем не приметный город, который живет своей спокойной жизнью и даже не может себе представить что, что то когда-нибудь может поменяться. И скорее всего именно об этом говорит Коттар.
«А что, по-вашему, нам нужно? – спросил доктор. Коттар вдруг ухватился за дверцу машины и, прежде чем уйти, крикнул злобным голосом, в котором дрожали слезы: - Землетрясение, вот что! Да посильнее».И только в одном он не был прав, ведь чума и была землетрясением, цунами, ураганом и всеми стихийными бедствиями одновременно, но самое ужасное что не только снаружи, даже скорее не снаружи, а внутри людей. Внутри людей бушевала природа, но с виду все наоборот успокоились и притихли.
«И сейчас, впервые в своей практике, доктор натолкнулся на непонятную замкнутость пациентов, словно бы забившихся в самую глубину своего недуга и глядевших на него с недоверием и удивлением. Начиналась борьба, к которой он еще не привык»
Чума олицетворяет все несчастья с которыми человечество борется уже на протяжение сотни лет. И Камю скорее показывает не физическую борьбу, а поведение людей и их изменение в отношение к некоторым важным вопросам. Роман затрагивает почти все неразрешенные вопросы человечества. Любовь, выбор, боль разлуки, религия, вера, Бог, зависть. Чума смогла перевернуть мировоззрение всех людей. И очень ярким пример является потеря веры отца Панлю. В начале романа его можно считать чуть ли не фанатиком.
«Братья мои, вас постигла беда, и вы ее заслужили, братья».
«Праведным нечего бояться, но нечестивые справедливо трепещут от страха. В необозримой житнице вселенной, неумолимый бич будет до той поры молотить зерно человеческое, пока не отделит его от плевел […] Долго, слишком долго мы мирились со злом, долго, слишком долго уповали на милосердие Божье». Но после того как отец Панлю наблюдал страдания безгрешного ребенка, его виденье резко меняется. Даже такая мелочь как то что он говорил «мы», а не «вы» как в первый раз. Потеря веры Панлю была самым ярким и говорящим примером, но тоже самое произошло с большинством оранцев. Их вера испарилась при первом же понимании того что с ними на самом деле происходит.
«когда считалось, что разразившаяся эпидемия – просто эпидемия, религия была еще вполне уместна». Но люди перестали верить в то что, что то улучшится и просто жили и не отказывали себе ни в чем (пока еще была возможность ни в чем себе не отказывать). Для большинства «чума» звучала как смертный приговор, а человек пытается сделать все что бы потом не жалеть о прожитой жизни.
«И тщетно каждый вечер какой-то вдохновенный старец в фетровой шляпе и в галстуке бабочкой расталкивает толпу со словами: «Бог велик, придите к нему»: все, напротив, спешат к чему-то, чего они, в сущности, не знают или к тому, что кажется им важнее Бога».
И вскоре люди абсолютно потеряли веру в то, что, что-то изменится. И через какое то время, даже не могли позволить себе такие простые радости жизни, как алкогольные напитки, сахар, рис. Люди стали сходить с ума. Не в прямом смысле конечно, но во первых падали моральные принципы.
«В дальнем конце кладбища, на пустом еще пространстве, поросшем мастиковым деревом, вырыли два огромных рва. Один для мужчин, второй для женщин. Администрация в данном вопросе старалась еще придерживаться правил приличия и только значительно позже, силою обстоятельств, отказалась от последней соблюдать благопристойность, и мертвецов стали хоронить кучно, вповалку, не разбирая мужчин и женщин, отбросив все заботы о целомудрии».
Люди закрывались в себе и не желали бороться с тем что твориться, а только привыкали и смиренно ждали следующих ударов судьбы.
«Однако из окон некоторых домой доносились стоны. Раньше когда случалось нечто подобное, на улице собирались зеваки, прислушивались, судачили. Но теперь, когда тревога затянулась, сердца людей, казалось, очерствели, и каждый жил или шагал где-то в стороне от этих стонов, как будто они стали естественный языком человека».
Если говорить о докторе Риэ, надо отметить, несмотря на глубокий внутренний психологический динамизм, она стабильна. Почему? Что придает его жизни эту внутреннюю стабильность? Что является главным стержнем его существа, основой его личности? Как мне кажется - это воля. Ее трудно определить. Это воля быть всего лишь свидетелем, причем - активным свидетелем, проявлений слепой силы, которая уровняла перед собой всех жителей бедствующего города, будь то безработный или служащий городской мэрии, невинный ребенок или закоренелый грешник, и которая предоставила им всем только одно право - право на смерть. Это воля быть свидетелем смертей, слыша стоны умирающих, проклятия и мольбы о помощи в свой адрес, будучи по профессии доктором, тем, кто обязан спасать и не имея такой возможности. Эта воля и помогла Риэ на протяжении всех трагических событий, пребывая в это противоречивой ситуации, тем не менее жить. Жить в противоречии, прекрасно его сознавая и действуя в нем, действуя не против, не за что-то, действуя вопреки всему. Может быть уместно назвать эту волю, волей к жизни.
Риэ был невидимым рассказчиком и заинтересованным свидетелем и даже можно сказать главной фигурой романа, хоть он и не говорит о себе, потому что не может быть полностью объективным.
В конце концов люди потеряли надежду, и сложно сказать что бы произошло если бы эпидемия продлилась еще неопределенное количество времени. Но к жизни всех вернуло объявление о конце эпидемии и о том что город будет снова открыт. И как любимые пропадали из памяти зачумленных, точно также быстро чума исчезла из памяти людей.424