Рецензия на книгу
Темные аллеи
Иван Бунин
Аноним22 августа 2013 г.Тягостно, Иван Алексеевич.
До этой книги я творчество Бунина знала неважно. Все мысли трудно собрать в кучу, но оценку «три» всё же нахожу наиболее подходящей.Огромный плюс: «Тёмные аллеи» научили меня любить описания природы. Обычно я такие вещей не переношу. Не люблю ни Фета, ни Тютчева, ни других певцов русской природы, потому что засыпаю уже на первых стихах. В этой книге тоже есть такие усыпляющие места, но те сравнения и образы, к которым прибегает Бунин, для меня действительно новы и метки. Я так точно не напишу, просто вижу нечто близкое ассоциациям своей прозаической головы. Рисуешь в голове иллюстрацию — и она в самом деле красивая, а не лубочная или плоская. Одухотворённый пейзаж — не самый удачный эпитет, а я — не самый лучший Бунин. Забегая вперёд, скажу, что пейзаж этот намного лучше того, что на его фоне творится. Переходим наконец к тому самому минусу, который мне серьёзно испортил впечатление от книги.
«Это единственная в своём роде в русской литературе книга, где всё — о любви», — гласит предисловие. Только любовь я нашла на самом донышке, да и вообще больше понравилась третья часть книги, где преобладают другие мотивы, кроме уже отмеченного многими читателями: «Барин девок попортил да и уехал в закат». Зарисовки эти приедаются очень быстро, хотя их не так уж много. Описан каждый уголок места действия, а характеры лишь обозначены. Жертва совращения — восторженный сельский тип, когда совратитель определённых черт лишён. В других рассказах, где этого нет, любовь бывает не менее странна: душащее странное чувство на грани инстинктов; а в описании сцен непосредственной близости есть нечто очень чёрное, отталкивающее, даже когда герои испытывают друг к другу не просто желание. Я не кисейная барышня, но впечатление именно такое. Да вы сами посудите:
И он, дунув, жадно поцеловал несколько раз в нежный холод широкой полноты ее зада.
Всё это примеры скорее (снова повторяю за другими) страсти, эроса. Смерти персонажей выписаны резко, отрывисто, не оставляя никаких особенных впечатлений. После них радуешься «Смарагду», где всё более-менее невинно-воздушно (очень полюбились первые строки о луне); «Позднему часу» — через лес слов приходится продираться, и с ними постепенно погружаешься в горе рассказчика. «Мадрид» выглядит историей с хэппи-эндом, но сомнения есть. Приятные подряд для меня рассказы начались с «Железной шерсти»: несмотря на сцену изнасилования, фольклорная составляющая хороша изложена, напомнило любимого «Локиса» Мериме. В следующую сразу после «Холодную осень» я просто влюбилась за один диалог молодого солдата с его невестой: просто, естественно, без холодных «Вы». Я даже на Фета согласна. Значительную часть рассказа «Пароход „Саратов“» тоже составляет диалог, тоже очень искренний и сильный. В общем-то предсказуемый исход «Ворона» тоже не должен оставить равнодушным. И, как оказалась, далеко не везде красота женского тела Буниным выписана так неприятно мне: читаем «Сто рупий». Концовка вытрезвляющая, но вполне закономерная. «Чистый понедельник» по содержанию мне мало симпатичен, скорее получала удовольствие от стиля. Наверное, так разочаровал выбор героини, к правдивости никаких претензий. Достаточно неприятным «откатом назад» послужил «Весной, в Иудее»; хотелось бы верить, что Бунин, поместив после него «Ночлег», намекал на в итоге неизбежное поражение одних лишь плотских порывов.Отдельно рассказам после «Второго кофейника» я бы дала «пятёрку» без лишних колебаний. Посмотрим, как мне повезёт с «Окаянными днями» и «Господином из Сан-Франциско».
8115