Рецензия на книгу
Возвращение "Пионера"
Шамиль Идиатуллин
Аноним3 июля 2022 г.back in/back out
Упорядочивала написанные тексты, разбиралась с запланированным-но-еще- не-написанным, заодно вытащила из прежних рецензий отзыв о скорой старой-новой премьере.
I'm back in the U.S.S.R.
You don't know how lucky you are, boy (0h, my, sir Paul, if you only knew)Абый обожаемый Шамиль Идиатуллин дорог мне не только как человек и пароход, но и как многажды лауреат и нашевсё. Я в разной степени привязанности люблю все его тексты, даже знаменитые тесты и ещё более знаменитые заголовки. Но «Возвращение "Пионера"» из тех, что заметно сокращают нашу десятилетнюю разницу в возрасте. А таких, как я, и он, и всех тех, кто в детстве не находил ничего прекраснее чтения любой научной фантастики, до которой мог только дотянуться в 80-е, определяет в такой вот отряд путешественников во времени, попаданцев в не самое прекрасное далёко.
Я неистово агитирую всех (что делаю довольно редко при всей пассионарности) прочитать эту повесть или послушать в исполнении не менее обожаемого Григория Переля, одного из моих немногочисленных любимых чтецов. Это прелесть что такое, не говоря о том, что очень совпадает с моим внутренним пониманием того, как должен быть устроен хороший текст.
«Возвращение “Пионера”» все называют ностальгической фантастикой. И это, конечно, правда. Но, на мой неискушенный взгляд, лишь отчасти. О чем бы ни писал Шамиль Идиатуллин, как бы комфортно он ни чувствовал себя в 1980-х или в альтернативном Средневековье, он пишет о том, что происходит с нами всеми здесь и сейчас.
Обычные советские подростки – не сказать, что позолоченные отпрыски правящей элиты или какая-нибудь медийно-идейная Катя Лычева (помните такую?), или вундеркинды от науки и спорта – попадают в поле некоего эксперимента. Они сами не очень понимают, зачем их собрали на территории обычного, да не обыкновенного, лагеря. И все их конспирологические версии разваливаются – в парадоксальности твистов Шамилю нет равных, простите мою пристрастность.
Конечно, на ребятишек возложена Миссия. Но поскольку это обыкновенные, дико симпатичные балбесы, стоящие одной ногой в детстве, другой – непонятно где, на кромке чего-то тревожащего, гормонального, зыбкого и одновременно бурлящего, помимо Великой Идеи их волнуют совершенно обыденные и ужасно важные в этом возрасте вещи: дружба, верность, честность по отношению к себе и тонкая, нервическая потребность во всеобщей справедливости. Все эти милые нам ценности, прописанные во всем крапивинско-булычевском. Да и Стругацкими тоже описанные в количествах, особенно на заре – без них инициации не завершить, тем более что вторая часть повести по звучанию как раз более поздние Стругацкие, если угодно. Я верю в нарочитость отсылок, оставленных Шамилем. Это не только стилизация, но и трибьют. Очень близкое мне осмысление и литературы, и эпохи, и взросления.
Я привык, что за меня кто-то отвечает: Фая, бабушка, учителя, завучи, милиционер на перекрестке. «Отвечать будешь, ты за это ответишь» — это вообще прямая угроза. А теперь получается, что за меня уже никто не отвечает — ну с момента старта. Это я за себя отвечаю. И еще за корабль, за Олега и Инну, а заодно за Обухова и Главного, за всю советскую космонавтику, СССР и человечество. Всю жизнь мечтал, блин.Разумеется, я была в числе тех, кто позубоскалил на предмет миелофона и Коли Наумова-Герасимова, Смоктуновского в роли ИОО, Москвы-Кассиопеи, Большого космического путешествия и тд. Но это всё пасхалки для своих. Тех, кто успел поклясться перед лицом своих товарищей, и примкнувших к ним, сохранившим ту же умеренную ностальгию по действительно классным историям из толстых журналов и Библиотеки фантастики и Мира Приключений, а также остаточные воспоминания об ушедшей эпохе тотального дефицита и светлой веры в наступление прекрасного коммунистического будущего. И подсознательное желание не пропадать поодиночке, что особенно остро теперь.
Очень хотелось взять за руку кого-нибудь живого. Умирать всегда обидно, а умирать одиноким огурцом в темном маринаде как-то совсем бессмысленно. Но я-то не бессмысленно.«ВП» рассказывает обо всем этом, повторюсь, лишь отчасти. Изумление советских детей, оказавшихся в сытых, мельтешащих, техногенных 2020-х, схоже с нашим.
Мы, их современники, точно так же <замарано цензурой> недоумеваем от происходящего. Малой сказал со странной тоской:
— Летать учились, в космос хотели, «Костер» читали, клятвы давали. Могли уже на Луне яблони сажать и по Марсу гулять. А заместо этого — родненькое китайское, лучшее американское, надежное немецкое.
Бочка варенья и корзина печенья вместо неба и космоса. Чего ж вы предатели такие, а, СерыйМы, повзрослевшие пионеры, смотрим на то, как получают по зубам наши ровесники и ребятки помладше, и бесконечно удивляемся – о чем же мы клялись перед лицом своих товарищей. Что у нас есть? Корзина печенья, бочка варенья и никакой измены, кроме как собственным детским иллюзиям (NB я писала эту рецензию ранней осенью 2021 года. Такого хорошего, спокойного такого).
Да, именно, этот симпатичный, очень нежный оммаж научной фантастике последней трети прошлого века еще и забавный литературный эксперимент. «Возвращение “Пионера”» – это так нелюбимая нами, книжными снобами, история о попаданцах, но – иначе это был бы не Шамиль Шаукатович уважаемый – вывернутая наизнанку.
Ну и когда родные тебе люди пишут такие клёвые тексты, «...наверное, это и называется счастьем, вдруг остро понял я».
А еще Виктория Лебедева создала очень милые, немного стилизованные под Новожилова, иллюстрации к бумажному изданию — и это дивный аккомпанемент хорошему тексту.8490