Рецензия на книгу

• 

  corneille11 июня 2022 г.

  красота заключается в величине и порядке

  'сочинение эпоса и трагедий, а также комедий и дифирамбов, большая часть авлетики и кифаристики - все это, вообще говоря, подражания'.

  с первых строк аристотелевского труда натыкаешься на платонизм и улыбаешься. сколько бы аристотель не критиковал своего учителя то за недостаточность идей, то за необъяснимость идеями ни генезиса, ни бытия et cetera, и все же многое вобрал в себя любимый ученик платона. верно сказал князь с.н. трубецкой:

  
  
  'при всем отличии своем от платона, он не может вполне порвать с его учением об универсальных сущностях — идеях; и это противоречие сказывается в его онтологии'.

  получается, не только в онтологии, но и в поэтике! от платона не уйдешь.

  не говорится, конечно, о том, что аристотель понимает искусство точно так же, как платон.  но следы платоновских идей явные: если у платона искусство - подражание нашего мира, а наш мир, в свою очередь, копия мира идеального, то у аристотеля, не симпатизировавшему отвлеченному идеализму учителя, идеи о подражании остаются.

  иногда может показаться, что аристотель рубит с плеча:
  

  
  
  'различие между трагедией и комедией: последняя стремится изображать худших, а первая - лучших людей, нежели ныне существующие'.

  разве грибоедовская комедия "горе от ума" высмеивает и чацкого? впрочем, некоторое зерно разума при всей наивности моих суждений здесь имеется. смешно сопоставлять будь то девятнадцатое столетие, будь то наше: многие произведения пишутся для современников, а не потомков. потому несколько странно выглядит возмущение феминисток касаемо аристотелевских строк о несовместимости женских и мужских характеров, и что женщина вовсе "существо низшее" (а раб и "вовсе ничтожное"). и все же классика потому и становится классикой, что она во многих своих аспектах бывает актуальной; и поначалу кажущиеся простыми суждения о трагедии и комедии при дальнейшей рефлексии обретают смысл.

  аристотель вкладывает в фабулу совсем иной смысл, чем мы. для нас фабула - хронологическая последовательность событий, а у аристотеля - 'сочетание событий'. другие термины, в целом, сохраняют свое значение: перипетия- 'перемена событий к противоположному'. по аристотелю, в трагедии есть завязка и развязка; кульминация у него отсутствует, она у него больше связывается с завязкой и перипетией.

  катарсис придумал, конечно, не аристотель, а пифагорейцы, но наиболее разработано это понятие именно у него. так, он пишет, что:

  
  
  'надо и вне представления на сцене слагать фабулу так, чтобы всякие, слушающий о происходящих событиях, содрогался и чувствовал сострадание по мере того, как развёртываются события.'

  как комментирует к.м. долгов:

  
  
  'трагедия вызывает в душе чувства «сострадания и страха» – сострадания к безвинно несчастному, и страха – перед несчастьем человека, подобного нам. в ходе драматического действия страх заменяется страхом осознанным, сострадание становится истинным, а подавленное настроение сменяется настроением гармоничным и уравновешенным, – т.о. сознание человека очищается от аффектов'.

  говоря о поэмах, аристотель воздает должное гомеру, отмечая, что у прочих авторов делается акцент на одном герое, одном времени и одном действии, в то время как у гомера эпопея в настоящем смысле этого слова: он может и не задумывал описывать всю войну, но получилась многоплановое место событий с героями, имеющими характер, - 'еще и поэтому гомер в числе прочего достоин похвалы'.

  вопреки господству логоса в работе аристотеля, в конце он отмечает, что в поэтическом искусство можно допустить нелогичное, потому что, во-первых, стоит превосходить идеал (да простят мне платоники), во-вторых, нелогичное иногда бывает не лишено своего смысла:

  
  
  ведь вероятно, чтобы кое-что происходило и вопреки вероятности.

  и вопреки вероятности мы и имеем тексты аристотеля, заложившие основы для всей дальнейшей истории литературоведения.

  12

  900