Рецензия на книгу

• 

  Аноним3 июля 2013 г.

  «История души человеческой»
  В романе «Герой нашего времени» Лермонтов с предельной, пожалуй, силой художественного таланта изобразил портрет своего поколения – «трагедию русской дворянской интеллигенции последекабристского периода». Не сразу и не все современники поняли и оценили замысел, отсюда и негодующая критика: «клевета на русскую действительность», «отвратительно несносно» и т.п. Со времен тон критических статей выровнялся, хотя ещё долго многие колебались в оценке романа от резкого отрицания до неумеренного восторга. Общим местом стал один вывод – характер определяется временем. Но был ли Печорин героем только лишь первой половины XIX века или и сейчас, в начале века XXI, образ его по-прежнему актуален?

  «Герой нашего времени» – книга во многом революционная, и по выбранной автором идее, и по своему композиционному построению, и по лаконичному, строгому слогу, но главное её историческое значение – «открытие» нового жанра в литературе: русского психологического романа. Ведь герои Достоевского, в сущности, «дети» Печорина. Если взглянуть на главу (или повесть) «Княжна Мери», то это - ярчайший образец самоанализа в художественной литературе. Именно здесь мы узнаём наиболее полно характер Печорина не только в субъективной его оценке - «во мне два человека: один живёт в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его», но и объективно через отношение к герою Грушницкого, Вернера, Мери. И если выделить две, может быть, самые яркие черты Печорина, можно увидеть, что характер этот актуален и по сей день. Итак, черты эти – скука и жажда любви.

  Человек скучающий. «И скучно и грустно, и некому руку подать»
  Усталость и разочарование в жизни, «всё знаю, всё видел, ничего не интересно» из уст 25-летнего человека часто звучит больше рисовкой, данью моде, в крайнем случае, временным заблуждением, чем истинным чувством. Так и знаменитый монолог Печорина («Да, такова была моя участь с самого детства…») выглядит игрой, маской, что косвенно подтверждает предваряющая его фраза: «я задумался на минуту и потом сказал, приняв глубоко тронутый вид». Скука (тоска, английский сплин, русская хандра) – чувство аристократическое, а у Печорина даже врождённое. По мнению, правда, Шопенгауэра, истинная причина скуки – внутренняя пустота, и вещь это не редкая, даже очень распространённая, и в наши дни: несмотря на огромную индустрию развлечений, мы всё также продолжаем скучать. Кто-то ищет спасения в экстремальных видах спорта, кто-то путешествует как можно чаще, кто-то смотрит телевизор. Печорин устраивает реалити-шоу в Кисловодске, такую игру с живыми людьми, и с собой, для остроты ощущений – вполне современный герой.

  Человек одинокий. «Ибо что такое божественная сущность, как не безмерная жажда любви»
  Поражает демонически притягательная сила, с какой Печорин действует на всех встреченных им женщин (и снова тут «тень» Ставрогина). Причины такой популярности вполне объяснимы: с одной стороны, красивая внешность, с другой – загадочность (ореол «необыкновенного человека») и «правильное» поведение: «чем меньше женщину мы любим»… Беда только в том, что по-настоящему Печорина так никто и не полюбил. Мери для того, чтобы любить, слишком тщеславна, избалована и легкомысленна, она вовсе не belle ame, способная на жертвенное, глубокое чувство и скорее любит свою любовь, чем объект чувства.

  Вера… Тут нужно заметить, как плохо Печорин понимает женщин, хотя и убеждён, что «всё это уж знает наизусть». К сожалению, он не осознает, что Мери влюбляется не благодаря его поступкам, а вопреки им, равно как заблуждается будто Вера понимает его лучше других. Если бы понимала, то советовала и уговаривала жениться на Мери, зная невозможность подобного шага для Печорина, но надеясь, что жизненная привязанность, ответственность за другого человека может спасти его. Но Вера переживает «не правда ли, ты не любишь Мери? Ты не женишься на ней?» Увы, ревность - не синоним любви. Всё, что притягивает Веру к Печорину, - это собственное наслаждение.

  Бэла, пожалуй, самая искренняя и самая влюбленная женщина, но… у неё нет другого выхода: или полюбить или убить себя. Сложно сделать выбор в пользу второго варианта, когда тебе всего 16, а похититель чертовски красив.
  Одиночество и жажда любви – никто не будет спорить о вечности этих проблем (вспомнить хотя бы Бегбедера: «в XX веке любовь — это телефон, который не звонит»). Величайшей ценности «чистых сердцем» лишён Печорин – уметь любить кого то, кто тебя не любит.

  «Слава творений, - писал Шопенгауэр, - возникает медленно, постепенно, сперва тихо, потом уже громче и достигая апогея через 100 лет, но тогда она уже способна утвердиться на целые тысячелетия». Многие критиковали, ругали роман сразу же после публикации, что заставило Лермонтова даже написать довольно едкое предисловие. Но «трактовка классики – дело личного духовного опыта»; сейчас, почти 200 лет спустя, «Героя нашего времени» не просто проходят в школе, как один из шедевров мировой литературы, его перечитывают, анализируют, пытаются понять. В том числе и потому, что образ Печорина – вечен.

  14

  454