Рецензия на книгу

• 

  dandelion_girl20 апреля 2022 г.

  Между Петербургом и Нагасаки

  «Три возраста Окини-сан» я хотела прочитать ещё в одиннадцатом классе школы, то есть больше двадцати лет назад. Как оказалось, моё затерянное во времени читательское желание оказалось очень созвучно содержанию книги, ибо время является фактически ключевой фигурой в этом историческом романе. Книги такого жанра могут быть трудны для понимания, потому что не всегда хватает знаний. Пройденные в школе уроки истории вдруг покрываются густым туманом, умело скрывающим детали, так нужные для понимания тех или иных событий. Однако Валентин Пикуль придаёт событиям в романе человеческий облик, пропускает их через пламенные сердца офицеров русского флота, оплакивает их грустными слезами русских женщин и придаёт им смысл долгим и терпеливым ожиданием женщин японских. Ибо большое видится на расстоянии...

  Владимир Васильевич Коковцев начинает своё длинное путешествие по морю жизни в чине мичмана. Между ним и громким званием контр-адмирала пройдёт немало лет: он будет участвовать в важных военно-морских битвах, будет крутить романы на стороне, вырастит сыновей, некоторых из них потеряет в боях, попадёт в плен, будет не раз арестован, когда в стране поменяется власть, и он, словно застрявший между двух миров, будет вынужден делать выбор. Но что бы ни происходило в его насыщенной жизни, тихой гаванью для него всегда была Окини-сан, «временная жена», с которой юного Коковцева свела судьба в далёком Нагасаки. Но она, вопреки обманчивому названию книги, не является главной героиней. Она, как и положено, японской женщине той эпохи, всегда на два шага позади своего господина, всегда в тени его величия.

  В романе меня поразила не только историческая точность, но и смелость Пикуля в выражении своего мнения. Не раз и не два я ловила себя на мысли, что некоторые ценности не покрываются ржавчиной с годами:

  
  
  "Вся беда в том, – доказывал он сыну, – что наш флот, единственный в мире, отвергает принцип добровольного найма. Новобранцу смотрят в зубы и в задний проход, но лучше бы заглянуть ему в душу: есть ли там тяга к морю?"

  «Три возраста Окини-сан» — это вряд ли история любви, это, скорее, история страны. И не одной. Но Окини-сан стала для Владимира Коковцева каллиграфическим кругом энсо, его началом и его концом, символизируя цикличность бытия:

  
  
  Затем Коковцев сказал, что провел с Окини-сан два периода своей жизни, и каждый из них послужил для него указательной вехой для поворота в его личной судьбе:
  – Но видеть ее третий раз я бы уже не хотел.
  – Почему?
  – С годами, мадам, все сильнее страх перед будущим...

  Но в третий раз они всё-таки встретятся, и «рождённая в ужасный год Тора» Окини-сан примет павшего адмирала русского флота в свои объятия ещё один раз...

  27

  992