Рецензия на книгу

• 

  Аноним22 июня 2013 г.

  Богат и славен Сорокин В.Г. Обилен, разнообразен и весел его "Пир", роман про еду во всех ее проявлениях. Столы ломятся: 13 новелл, 13 фирменных сорокинских угощений. Есть глава, похожая на "Роман", есть - на "Сердца четырех", на "Голубое сало". Это все равно, как если бы Пелевин написал роман про Штирлица - роман на бис, подарочное издание для поклонников, трибьют самому себе. "Как "Норма", только еще лучше", - должны рекламировать "Пир" лоточники. Увидите, наверняка весь он разойдется на цитаты, и вся Москва будет твердить еще год как минимум: "это нээээ", "гнилой буратино требует модного клея", "оbo- bo", "не надо делать чукоу, надо делать жукоу". Что действительно obo- bо - так это то, что тексты Сорокина больше не производят впечатления развернутой цитаты из каких-то других авторов. "Настя", первая же глава "Пира", в которой обитатели дворянского гнезда на 16-летие своей обожаемой дочери запекают ее в печи и съедают с аппетитом, более не напоминает ни о Татьяне Лариной, ни о Наташе Ростовой, ни о тургеневских барышнях. Это типичный Сорокин, и "Настя" отсылает нас именно к "Роману" и к "Норме". Сорокин перестал быть литературным вампиром - он накопил достаточную массу, чтобы жить старыми запасами. Стало бессмысленно выяснять, с какими чужими дискурсами он работает - со своим, и только. Оттого Сорокин и издается так хорошо, что потерял свою репутацию ангела-истребителя русской литературы. "Пир" никоим образом не шокирует. Настю запекли? - Ну так а чего вы еще хотите, это ведь Сорокин. Если б ее, наоборот, не запекли - вот был бы шок. Роман, весь состоящий из повторений и самоцитаций, стал возможен потому, что это - пир победителя, пир в честь перехода из статуса маргинального писателя в статус литературной мегазвезды. Оттого все телескопы на него теперь направлены. Раньше о Сорокине-человеке была известна лишь история про штырь, на который он напоролся в детстве; от пожизненного шока он пытается оправиться посредством создания своих текстов. Не байроновская, конечно, биография, но даже и этот забинтованный штырь впечатлял изрядно: шутка ли! Сейчас вдруг оказывается, что Сорокин - прекрасный повар, коллекционирует литературу по кулинарии и только что не сменит вскоре А.Макаревича на посту ведущего телепрограммы "Смак". Словом, из загадочного графа Монте-Кристо, мстителя за все мучения, претерпленные от русской литературы, он стал весьма антропоморфным персонажем со своими милыми странностями. Уж и дети малые знают, что для Сорокина признаться в том, что он ел говно, гораздо проще, чем сказать, что он прочел роман "Бесы": при слове "культура" этот человек берет ложку и отправляется в уборную. Подумать только! Шикарно! Сорокин, ранее считавшийся Великим и Ужасным, воплощенной невозможностью Литературы, впервые опубликовал в "Пире" свою примирительную программу. Название романа - "Пир", - сами понимаете, отсылает к диалогу Платона, в частности, к пассажу про андрогинов. В сорокинском "Пире", по сути, обсуждается то же самое: разделенность человека говорящего и человека физиологического (жующего и пьющего). То есть либо ты глагол божественный изрекаешь и в языковой концлагерь попадаешь, либо жрешь и пьешь, и тогда глух и нем - на выбор. Сорокинский андрогин, пирующий писатель, позволяет снять эту оппозицию. "Пир" - про любовь к еде. Писатель-гурман-эротоман избавлен от власти языка, книги его - в верхних строках списка бестселлеров, и дом его - полная чаша. Хочешь - варенье из пейджеров жри, хочешь - салат из палехских шкатулок наворачивай. Так выпьем же за кибернетику

  7

  93