Рецензия на книгу

• 

  sigma12 июня 2013 г.

  Наверное, мне впервые после прочтения книги хочется забиться в угол и поплакать. Хочется разодрать кожу ногтями, выломать ребра, вскрыть грудную клетку. Сделать хоть что-нибудь, чтобы было не так больно. Все, что угодно, лишь бы не так.

  Наверное, это ужасно глупо - вот так реагировать, прокусывать кожу на ладони, чтобы унять рвущийся крик. Мне кажется, Абрахам Вергезе, нет, Шива-Мэрион, сейчас перевернули все, что во мне было, все, что будет. И уже совсем неважно, кто я. Неважно, потому что что-то во мне сломалось, что-то лопнуло, как перетянутая струна.

  Шива-Мэрион - одно целое, которое так жестоко разделили и которое смогло воссоединиться только после смерти Шивы.

  
  Я укачивал Шиву, прижимался своей головой к его голове, вспоминая, что когда-то мог заснуть только в таком положении. Меня охватило отчаяние. Хотелось остаться в этой кровати навсегда. Между смертью Чанга и Энга прошло всего несколько часов, когда здоровому близнецу предложили освободиться от мертвого тела, тот отказался. Я его хорошо понимал. Пусть Дипак даст мне смертельную дозу морфия, пусть моя жизнь закончится именно так: дыхание прервется, пульс начнет слабеть, пока не пропадет совсем. Пусть мы с братом покинем этот мир в объятиях друг друга, как, обнявшись, мы находились в материнской утробе."
  "В конце концов холод его кожи, чудовищная пропасть, что пролегла между плотью мертвой и плотью живой, заставили меня по-новому взглянуть на нас перед лицом таких ужасных перемен, и вот что я понял:
  Шива и я были одним существом по имени Шива-Мэрион.
  Даже когда нас разделял океан и мы считали, что нас двое, мы были Шива-Мэрионом"
  "Рок и Генет сговорились убить мою печень, но Шива сыграл важную роль в судьбе Генет, и поэтому мне выпал именно такой жребий. Все наши поступки оказались взаимосвязаны. Но теперь благодаря обмену органами - смелой и блестящей операции - Шива-Мэрион изменился. Четыре руки, четыре ноги, четыре почки и так далее, но только одна печень. И пусть почти все органы, составляющие его часть, умерли, но половинка его печени сохранилась и процветала. Что ж, надо предпринять меры, ввести режим дальнейшей экономии: хватит и двух ног, двух глаз, двух почек. Пусть осталась только половинка печени, одно сердце, одна поджелудочная железа, две руки — но Шива-Мэрион не умер.
  Шива живет во мне".
  "Увидев в стекле мое отражение, она не стала сразу поворачиваться ко мне, как все прочие. Я остановился в дверях, и мы долго смотрели в глаза нашим отражениям.
  

  • Вот и мы, Ма, - произнес я.
  • Вот и мы, -повторил я и протянул к ней руки. - Можем отправляться домой, Ма

  
  Это, наверное, показалось ей очень странным, даже диким. Ведь жить здесь и сейчас, смотреть в будущее и не оглядываться назад - таким был прежни

  • Вот и мы, - сказал я. Она приникла ко мне. Мы крепко обняли ее

  ее



Вот и мы, Ма. Вот и мы.