Рецензия на книгу
Три разговора
Владимир Соловьёв
Ansicht6 июня 2013 г.Наверное, сложно написать об этой книге что-то вразумительное, не будучи посвященным в положения авторской софиологии. Возможно, напрасное опасение.
Автор говорил, что считает это свое произведение гениальным. И действительно, написано великолепно. Иной раз кажется, что Соловьеву удалось предвосхитить все возможные контраргументы, которые находчивый оппонент мог бы противопоставить его точке зрения. Первым делом читатель обращает внимание на то, что господину Z отводится какая-то особая роль. Чувствуется (или есть догадка), что именно устами этого персонажа автор доносит до аудитории свои взгляды. И когда я в сердцах называла господина Z дураком (в тех фрагментах текста, с которыми уж никак не могла согласиться), я имела в виду, что считаю дураком Соловьева. Конечно, он не дурак по сути, но и правильно рассуждающий человек, в чьей логике невозможно найти изъяна, может в итоге прийти к совершенно неправильным выводам.
Небольшая группа людей, собравшихся, по всей видимости, чтобы поболтать о вечном (что очень увлекательно, на мой взгляд), сначала действует как совокупность разрозненных и индивидуальных частей. Но потом в конце концов разделяется на две группы, так как выделяются два главных оппонента - Князь и господин Z. Князь, как мне подсказывает интернет, не просто князь, а толстовец. Это значит, что он усвоил и глубоко принял важнейшую догму, провозглашенную Львом Толстым - непротивление злу насилием. Здравый смысл тут же подсказывает, выражаясь словами Джейн Эйр, что "Если бы люди всегда слушались тех, кто жесток и несправедлив, злые так бы все и делали по-своему: они бы ничего не боялись и становились бы всё хуже и хуже".
Самым сомнительным в словах господина Z мне представляется мысль о том, что нет никакого смысла в прогрессе, если человечество обречено на гибель. По видимому, он считает, что нет никакой разницы - проживет отдельный человек свою жизнь в мучениях и печали, или наоборот - будет по-крайней мере не нищим. На мой взгляд, разница огромная, и уже в этой разнице можно видеть безусловное благо. Подобно тому, как родитель ухаживает за своим ребенком, мы можем по мере возможностей сделать жизнь последующих поколений легче и счастливее. Неужели мы будем действовать согласно эгоистическому принципу "После нас хоть потоп"? Соловьев утверждает, что к человечеству в целом (и особенно к нашим потомкам) невозможно испытывать такую же привязанность, как и к биологическим детям. Да, любовь к человечеству иная, нежели к детям, но это все-таки любовь. И есть глубокое подозрение, что именно это чувство имел в виду Христос, когда проповедовал любовь к ближнему своему как к самому себе.4976