Рецензия на книгу

• 

  Sunrisewind18 мая 2013 г.

  Для начала пара цитат:

  
  Вообще-то он был твердо уверен, что не только не хочет, но и не должен никем становиться. Мир и без него кишмя кишит людьми, которые кем-то стали, и большинству это явно никакого счастья не принесло.
  
  Бессмысленный мир, куда ты брошен, существование, которое само по себе не значило ничего...

  
  Я не понимаю такого подхода к жизни. Для меня неприемлема такая позиция и такая жизненная философия. Вполне можно подводить под сюжет этой книги невероятно умные экзистенциальные теории, высматривать нечто, доступное для понимания лишь избранным, но в моем понимании главный герой книги выбирает дорогу в никуда, Великий Путь Овоща. Проще всего копаться в себе и искать смысл жизни, а оторвать одно место от дивана и пойти сделать что-то стоящее и попытаться, пускай это и звучит пафосно, но изменить этот мир к лучшему, - это намного сложнее. Некоторые упорно не хотят идти сложным путем. В принципе, никто и не заставляет, но не надо мне говорить, что в этом "великая сермяжная правда".
  Книга невероятно депрессивна и уныла. Унылые герои, унылые описания. Однако, не могу не отметить, что "Ритуалы" иногда удивляют как-то не к месту (это на фоне общей серости и обреченности) красивыми метафорами и сравнениями.
  

  
  — ...Ты веришь в Бога?
  — Нет, — крикнул Инни...
  — И с каких пор? — спросили сосны и ежевичник.
  — Не помню. Может, я вообще никогда не верил! — крикнул он вперед.
  Тотчас ехидно фыркнула белка. И внезапно весь лес оказался полон отцов церкви, инквизиторов, мучеников, святых, агностиков, язычников, философов, плакальщиков и кликуш. Богословские доводы так и летали из уст в уста. Два зяблика рассуждали о Тридентском соборе, кукушка упирала на «Summa Theologica», дятел приколачивал тридцать один тезис, воробьи вновь приговаривали Николая Кузанского к сожжению, Спиноза — цапля, Кальвин — ворона, невнятное воркование испанских мистиков; щебетом, щелканьем, трелями, свистом воспевали птицы полей и лесов два кровавых тысячелетия церковной истории, начиная с первых нацарапанных знаков рыбы, испещрявших мрачные своды катакомб, до того гения, что испепелил Павла как жителя Нагасаки, от изумления учеников на пути в Эммаус до непогрешимого наместника на престоле Рыбака.

  
  Я уверена, что не бывает "вторичных" книг. Если идея достойна того, чтобы о ней говорили, значит, об одном и том же можно рассказать массой разных способов и все они будут стоить нашего внимания. Однако в случае с этим произведением, мне все время хотелось сказать, что все это я уже видела у Камю в "Постороннем" и там это было подано на гораздо более высоком уровне.

  5 / 10

  15

  136