Рецензия на книгу

• 

  Аноним17 мая 2013 г.

  Каждый из пяти великих романов Ф.М.Достоевского - "Преступление и наказание", "Идиот", "Бесы", "Подросток", "Братья Карамазовы" - я мог бы назвать своим любимым художественным произведением. Если взять ряд самых высоких критериев, по которым определяется сила художественного произведения, и предъявить их мировой литературе, то, на мой взгляд, именно романы Ф.М.Достоевского будут тем ориентиром, на который следует равняться другим. Ибо соединить в одном романе глубинные философские проблемы, беспощадный самоанализ и психологические зарисовки, столкновение разнополярных идейных лагерей, увлекательный, порой шокирующий сюжет - дано даже не каждому гению. Я всегда замечал, что даже те писатели, которые могут соперничать с Достоевским в метафизическом контексте, в плане понимания архетипических структур человеческого сознания (Кафка, Гессе, Андрей Платонов, Сартр, Камю), или в области чистой художественной силы (Гюго, Диккенс, Тургенев, Лев Толстой, Оскар Уайльд), никогда не могут соперничать с ним в увлекательности. Мир романов Достоевского - это мир, в котором чувства героев накалены до предела, а сама действительность определяется сиюминутными решениями.

  В "Идиоте" Достоевский предпринял наиболее удачную попытку создания героя, подчиняющегося высшему нравственному принципу, представляющего собой абсолютный положительный тип, который воплощает высшую христианскую мораль в практической плоскости. Надо отдать должное Достоевскому в том, что он не скрывает изъяны и трудности этого воплощения. Автор выдвигает своеобразную гипотезу, согласно которой прикосновение князя Мышкина к героям дожно воскрешать их к добродетели. Вмсете с тем, творческий поиск писателя неизбежно приводит к вопросу: а что может носить название моральной правды? Ведь в конечном итоге ни один из героев, даже меняя поведенческую линию, не сходит с изначального жизненного пути.

  Сам Достоевский замечал, что князь Мышкин своим прикосновением оставлял незыблемый след в сердце каждого героя. Есть иная точка зрения на этот счет. В эфире передачи "Игра в бисер" писатель Фарид Нагимов выдвинул изумивший меня тезис: если бы в романе не было князя Мышкина, то в нем не изменилось бы абсолютно ничего... На что раздался возглас "Браво!" другого гостя программы. Перечитывая книгу, я старался как можно лучше проверить этот тезис. Конечно, князь Мышкин - не реальный, а идеальный образ, и мысль, что главный герой "Идиота" не он, а скорее Рогожин или Настасья Филипповна, имеет своб твердую аргументацию. Но князь - это человек такого прекрасного мира, что читатель готов забыть всю его "небытийность" во имя чистого созерцания красоты этого мира.

  Первая часть романа, в которой освещается портрет и судьба Настасьи Филипповны, достигает кульминации в сцене званого вечера. Сцены об известии наследства, когда князь разом переходит в глазах общества из "ничто" в "нечто", и горение ста тысяч в камине - одни из сильнейших в творчестве Достоевского. Надо заметить, что в "Идиоте" часто нарушаются законы пространства и времени, но эффект происходящего на страницах романа действия столь высок, что об этом порой забываешь. Иначе как могли бы поместиться в рамки одного дня приезд князя Мышкина в Петербург, его встреча в вагоне с Рогожиным и Лебедевым, разговор с генералом Епанчиным, обед в его семействе, в ходе которого происходит сближение князя с Лизаветой Прокофьевной, сцена между Аглаей и Ганей, поселение в квартире Иволгиных, приезд Настасьи Филипповны, "торги" Рогожина, раскаяние Гани перед князем, его поход с генералом Иволгиным на квартиру капитанши Терентьевой, званый вечер у Настасьи Филипповны со всеми вытекающими последствиями? Если разбить этот день по часам, то мы увидим, что в него не могло бы вместиться столько событий. Странным образом этот день пришелся на именины Настасьи Филлипповны. Подобная временная сжатость есть в дне, предшествующем дню рождения князя. Этот день даже не укладывается в рамки текста, перетекая из второй части романа в третью, начинаясь примирительным разговором князя Мышкина с Лизаветой Прокофьевной и заканчиваясь несостоявшимся самоубийством Ипполита и свиданием на зеленой скамаейке с Аглаей. Случайно ли два определяющих дня пришлись на дни рождения Настасьи Филипповны и князя? Вопрос в данном случае риторический.

  В предметно-событийном ходе романа многое определяется желаниями Настасьи Филипповны, которые сегодня могут быть названы "специфическими капризами". Считая себя не в праве претендовать на князя (единственного, кто смог понять ее трагедию и готового жертвовать собой ради нее), Настасья Филипповна обязуется обеспечить ему настоящее счастье. Любовь в "Идиоте" не поддается традиционным трактовкам, здесь впервые в русской литературе дан странный, платонический тип отношений. Настасья Филипповна и князь Мышкин - это люди без прошлого; один не имел его ввиду болезни, другая - предпочла бы его забыть. В привычную форму любви укладываются только чувства Рогожина к Настасьи Филипповне. И она сама, и князь Мышкин в один голос замечают, глядя на портрет старшего Рогожина, что не будь у него этой любви, то его сходство с этим портретом отца было бы неизбежным. Когда Настасья Филипповна понимает, что привязанность Аглаи к князю - это любовь женщины к мужчине, то в ней самой происходит переворот. Она была готова пожертвовать своими чувствами к князю, но она не была готова отказаться от него в пользу мира, для которого он навсегда останется "эксцентрическим другом дома" Епанчиных, тем, кого всего чаще называют просто словом "идиот".

  18

  138