Рецензия на книгу

• 

  Arlett13 мая 2013 г.

  Чего я ожидала? Я ожидала, что клан Любавиных, крепкий и гордый, будет подвергаться натиску местных синяков, голотьбы, советской власти и давать отпор раскулачиванию и коллективизации покуда хватит сил. Ожидала, что они будут идейно порицаться и массово стыдиться. Ишь, хлеб от народа по нычкам прячут! Не тут-то было, друзья мои, не тут-то было. Обвел меня Шукшин со своей открытой улыбкой и хитрым прищуром вокруг своего крестьянского пальца да фигу показал. Мелко мыслишь, девонька.

  Под его обаяние я попала с первых же строк. Сомлела и растаяла. Знаете, какой у него слог? Чистый, как ключевая вода, основательный как кедровый сруб, душистый как березовый веник и такой, знаете, родной-родной. А характеры! Какие у Шукшина характеры! Даже бесхарактерные личности у него получились характерными. Им веришь безгранично. Истории их судеб, такие простые и такие сложные заставляют мою читательскую душу волноваться больше, чем вся бондиана вместе взятая. От этих историй и на сердце горячо, и под сердцем горячо, и, чего уж там, в глазах тоже иногда горячо бывает. Сюжет – это крутой замес из любви и крови.
  

  
  Любавиных в деревне не любили. За гордость. Жили Любавины, как в крепости: огромный крестовый дом под железной крышей, вокруг дома – заплот из вершковых плах. В ограде днем и ночью гремят проволокой два волкодава с красными, злыми глазами.

  
  У Емельяна Спиридоныча Любавина было четыре сына. Старший Кондрат основательный, медлительный, угрюмый. Средний Ефим– хитрый, а два младших Макар и Егор – лихие, горячие, злопамятные. Вставать таким поперек дороги опасно для жизни. Неуживчивый был у Любавиных характер, на селе их боялись. А тут еще и «излом времени», советская власть диктует свои законы. Крутой нрав Любавиных принять этого не мог. Но, откровенно говоря, они бы и без помощи советской власти дров бы наломали. Разбойничий дух не кобыла, на него узду не наденешь.

  Первая книга, как водится, подверглась жесткой критике современников, куда ж без этого. Шукшин спорил, отстаивал. И только после смерти – поди ж ты! – «каждое слово его потрясенно перечитывали».
  События второй части от первой отделяют почти 30 лет. Изначально Шукшин хотел посвятить её Егору, его жизни в тайге, но авторские планы изменились. Одному из персонажей я была рада как родному. Если вы любите фильм «Живет такой парень» так как я, то вы меня поймете. Пашка Любавин – это и есть тот самый Пашка-Пирамидон, которого в фильме играл совсем еще молодой Куравлев. Так что никакой он не Колокольников, а самый настоящий потомственный Любавин. Правда есть вероятность, что сначала появился Паша Колокольников, которого Шукшин уже позже ввел в книгу.
  Вторая часть книги намного мягче, светлее, спокойнее, в ней больше улыбки. Закончив её, Шукшин положил её в стол, и она увидела свет лишь в 1987 году, спустя 13 лет после его смерти. Объясняется это тем, что при переезде архива Шукшина был утерян её титульный лист. Нашелся он спустя годы, что дало основания думать, что это не черновик, а законченный роман.

  Книга на все времена. Русское золото.

  104

  3,4K