Рецензия на книгу

• 

  Аноним5 февраля 2022 г.

  Фауст никогда не остается один, рядом всегда крутится Мефистофель. Пожалуй, образ Фауста лучше всего и определяется фигурой Мефистофеля.

  Книга открывается прологом на небесах, где Бог и сатна спорят за душу Фауста, что отсылает к ветхозаветному преданию, где аналогичный спор происходит за душу Иова. Но Иов - праведник, а у Фауста вера отсутствует, как категория. В чем же заключается предмет спора? И если вспомнить финал, когда после всего того, что Фауст на пару с Мефистофелем сотворил, его душу забирают на небо, остается только признать, что у Гёте получился очень модернистский образ Бога.

  Главная черта Фауста стремление к абсолютному знанию, он легко переступает через любые человеческие законы, вопросы этического свойства его не интересуют. Поэтому, вероятно, он так легко отказывается от собственной души, ведь ее существование не доказуемо, и он в нее вообще не верит; для него такая цена договора с Мефистофелем очень незначительна. Образ Фауста в смысле жажды познания доведен до абсолюта, его не удовлетворит даже одно метафизическое яблочко с древа познания, ему нужно все дерево целиком у себя на подоконнике. Фауст, когда берется переводить библию, рассматривает себя не как переводчика или комментатора, а как соавтора. И как результат, получается - "В начале было Дело".

  Но в то же время стоит заметить, что также как душа, Бог для него не познаваем, он ничего о нем не знает и не стремится постичь.
  "В конце концов, он мог бояться смерти.
  Он точно знал, откуда взялись черти.
  Он съел дер дог в Ибн-Сине и в Галене.
  Он мог дас вассер осушить в колене.
  И возраст мог он указать в полене.
  Он знал, куда уходят звезд дороги.
  Но доктор Фауст нихц не знал о Боге." (с) "Два часа в резервуаре" - Иосиф Бродский

  Мефистофель образцовый трикстер, мошенник и плут. Он постоянно жалуется и изворачивается, юлит и лжет. Чистые и нравственные существа, например, Маргарита чувствуют его дьявольскую страшную сущность, сфинксы напрямую называют врагом, и только доктор Фауст слеп к этому, как пьяницы из Лейпцигского кабака. И все что теряет Фауст от сделки с дьяволом, он не помит, старается забыть и предать забвению, собственную жизнь рассматривая, как очередную бессмысленную книгу, которую он пролистывает на пути к абсолютному знанию. Это антипостоянство памяти, контр-аргумент к идеям, позже озвученным Прустом. Ведь если отказываться от всех мгновений жизни, то не останется ни одного, которое можно было бы продлить.
  "Прошло? Вот глупый звук, пустой!
  Зачем прошло? Что, собственно, случилось?
  Прошло и не было — равны между собой!
  Что предстоит всему творенью?
  Всё, всё идет к уничтоженью!
  Прошло… что это значит? Всё равно,
  Как если б вовсе не было оно —
  Вертелось лишь в глазах, как будто было!
  Нет, вечное Ничто одно мне мило!"

  Пределы до которых доходит Фауст в своем цинизме, неразборчивость его в средствах достижения целей любовных, государственных, гносеологических, все это может поставить в тупик. Ночь с Маргаритой покупается ценой жизни ее матери и брата, а потом и ее собственного безумия, идея постройки нового мира легко примиряется с гибелью двух старичков; проблема - стоит ли счастье человечества слезинки ребенка - для Фауста решается однозначно. Но логические затруднения исчезают, если вспомнить, что на протяжении всей книги действует герой, который еще в самом начале продал душу дьяволу.

  Содержит спойлерыОткрыть

  0

  51