Рецензия на книгу
Процесс
Франц Кафка
Аноним5 февраля 2022 г.Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью
Во все века европейские литераторы обращались в теме смысла человеческого бытия и страдания, каждый на свой лад интерпретируя библейскую «Книгу Иова»: от Шекспира до Достоевского — и далее, до экзистенциалистов двадцатого века (совсем недавно упоминание «Книги Иова» встретилось мне в трилогии норвежца Юхана Боргена «Маленький лорд», что было, с одной стороны, неожиданно, а с другой — закономерно). Не мог обойти эту тему и Кафка, которого экзистенциалисты, к слову сказать, считали одним из своих предшественников.
Если в своей малой прозе Кафка больше говорил о давлении социума на человеческую судьбу, то в романе «Процесс» он, представляется, метафорически переосмыслил суть человеческой жизни перед лицом незримого и недосягаемого высшего судьи — Бога. Как известно, сесть за роман писателя побудила личная драма — расставание с Фелицей Бауэр. Возможно, именно поэтому к концу романа герой уже и сам уверен в том, что виноват (неизвестно, правда, в чём конкретно состоит эта вина).
Любопытно, что сейчас, больше века спустя, роман читается совсем иначе, и попытки человека «оправдаться» на фоне абсурдности и запутанности бюрократической «системы» воспринимаются порой вполне буквально. Не смущает даже знаменитый кафкианский сюрреализм: кто знал, что однажды реальность станет настолько безумной, что будет практически неотличима от сна. Наверное, в этом и заключается сила настоящей литературы: пусть каждое поколение находит в произведении что-то своё, даже если сам автор изначально и не вкладывал в него такой смысл.
Отдельно хочется отметить лёгкий, «воздушный» авторский слог, чем-то напоминающий полёт бабочки. Это становится особенно заметно в сравнении с прозой Набокова. Если «Процесс» написан в «едином творческом порыве», по вдохновению, то Набоков, чувствуется, перерабатывал чуть ли не каждое предложение в «Приглашении на казнь». Впрочем, не будем забывать, что «Процесс», как и остальные романы Кафки, так и остался в некотором смысле незавершённым.
Как бы там ни было, Кафка, с одной стороны, сделал идеальный «слепок» эпохи, в мельчайших деталях уловив суть времени, в котором он жил, а с другой — вложил в свою прозу много личных переживаний и чувств, поэтому восприятие его творчества во многом зависит от того, насколько эти чувства резонируют с внутренним миром самого читателя. И «Процесс», наверное, относится к тем книгам, которые можно перечитывать в разном возрасте и каждый раз воспринимать по-новому.
9689