Рецензия на книгу

• 

  Аноним27 января 2022 г.

  ... нельзя жить, никого не любя...

  Это фирменный стиль Ромена Гари – так просто, без пафоса и надрыва, писать о сложных эмоциональных переживаниях... Написано то просто, только слёзы подкатывают по-настоящему.

  Повествование ведётся от имени неграмотного арабского мальчика, которого содержит, наряду с другими «детьми шлюх», мадам Роза – еврейка 65-ти лет и 95-ти кг весу, уцелевшая после Освенцима.

  Фразы заведомо построены з нарушением литературных норм, что придаёт дополнительное очарование откровениям малыша. Такой стиль я встречал у Чехова (помните ведь сакраментальное «На деревню, дедушке», «Письмо к учёному соседу»). Как правило, такое изложение называют траги-комичным, но здесь нечто большее. Я бы назвал это философско-комичной манерой изложения. При этом «траги...» никуда не девается, трагедий там много.

  Итак, большая часть повествования – это поток сознания мальца, по имени Момо (Мохаммед), перемежающийся отдельными диалогами и внешними событиями.

  И тут меня снова одолевает соблазн процитировать целые страницы мысленного монолога главного героя, и я снова, неимоверным усилием воли, сдерживаю себя. Однако на отдельные философские прозрения всё же обращу внимание. Так, среди умилительных нагромождений, которыми Момо как бы походя описывает довольно страшные вещи, можно встретить:

  
  Само собой, она никогда не была полностью спокойна в этом смысле, потому что полностью спокойными бывают только мертвые. А в жизни есть много страху.

  или:

  
  Он сказал, что шлюхи – это склад души. Мосье Хамиль, который читал Виктора Гюго и пережил в сто раз больше, чем любой другой человек в его возрасте, тоже был прав, когда с улыбкой объяснял мне, что нет ни белого, ни черного и что белое – это зачастую скрытое черное, а чёрное – это иногда одураченное белое. И ещё добавил, глядя на мосье Дриса, который принёс ему мятный чай: «Уж поверьте моему давнему опыту». Мосье Хамиль – великий человек, но обстоятельства жизни не позволили ему стать великим.

  Ну, раз пошла такая пьянка:

  
  Помню, я в открытую говорил ей, что ей нужно худеть, а для этого поменьше есть, но для старой женщины, которая одна на целом свете, это очень тяжело. Ей, наоборот, нужно было больше, чем другим женщинам. Жир, он с того и начинается, что рядом нет никого, кто любил бы вас.

  И абсолютно шедевриальные рассуждения, не упомянуть которые просто нельзя:

  
  Сам я на героин кладу с прибором. Ребята, которые ширяются, быстро привыкают к кайфу, а от этого уже нет спасения, к тому же все известно, что после кайфа всегда идёт ломка. Чтобы ширяться, надо совсем уж дико хотеть быть счастливым, а такие мысли могут возникать только у полных мудаков. ... Только мне не до кайфа, я пока предпочитаю жизнь. Кайф – это сладкое дерьмо и жутко опасная штука. Мы с ним по разные стороны и мне на него накласть. А ещё я никогда не занимался политикой, потому что она всегда на пользу чужому дяде, а что до кайфа, то должны быть законы, запрещающие это паскудство. ... Не буду вам больше говорить про кайф, потому что не хочу, чтобы начался приступ ярости, но мосье Хамиль говорил, что у меня предрасположенность к невыразимому. И ещё он говорил, невыразимое – это то, что нужно искать, и в нём-то всё и находится.

  И уж совершенно невозможно пройти мимо этого:

  
  Я улёгся на землю, закрыл глаза и попытался умереть, но бетон был холодный, и я побоялся подцепить простуду. Если говорить обо мне, я знал парней, которые покупаются на любое дерьмо, но я не собираюсь лизать жизни зад, чтобы быть счастливым. И не собираюсь к ней подлаживаться, я чихал на неё. Мы друг другу ничего не должны. А когда стану совершеннолетним, может, сделаюсь террористом, буду угонять самолёты и брать заложников, как показывают по телеку, чтобы потом чего-нибудь потребовать, не знаю ещё чего, но уж точно не какую-нибудь там фигню. Что-нибудь стоящее. Сейчас я пока не могу вам сказать, что нужно требовать, потому что я не получил профессиональной подготовки.

  И совершенно неправильным будет не указать про это:

  
  - Очень надеюсь, доктор Кац, - что я никогда не стану нормальным, потому что нормальные всегда только подонки. И я сделаю всё, чтобы не стать нормальным.

  Как вы поняли, подобные парадоксальные прозрения можно встретить почти на каждой странице, а я всё же борюсь со своим желанием переписать всю книгу в рецензии.

  Более того, я просто обязан предупредить, что кроме умилительных выводов, перемежающихся словами «шлюха», «шлюхины дети» и клятв никогда не зарабатывать на жизнь жопой, ибо «...жопа, это самое святое, что есть у мужчины», в книге присутствуют довольно тяжёлые описания синильной деменции и вообще процесса умирания.

  Кроме этого автор сталкивает представителей разных религий (христианства, ислама, иудаизма и даже чуток африканских культов) в ограниченном пространстве комнаты, в которой умирает старая проститутка и всё это описано глазами мальчика, который «повзрослел на 4 года». Эмиль Ажар знатный затейник.

  Присутствует также социальная сатира, актуальная вроде как не только для Франции, причём от комичного:

  
  ... мадам Роза говорила, что проституция как профессия гибнет из-за конкуренции тех, кто ею занимается бесплатно.

  до вполне серьёзного

  
  На старика или там старуху в такой большой и прекрасной стране, как Франция, никто внимания не обращает, у людей и без того полно своих заморочек. ... В Африке же страков собирают вместе, и вообще они там пользуются огромным почтением по причине того вреда, который они способны наделать, когда уже станут мёртвыми. А во Франции из-за эгоизма племён нет. ... Мосье Волумба сказал, что молодым необходимы племена, потому что, если их нет, человек чувствует себя, словно он капля в море, а от этого можно свихнуться.

  Из фантасмагорических элементов, вводимых автором в повествование, наряду с фантазиями Момо, следует отметить чемпиона Сенегала по боксу, ставшего трансвеститом и которого автор наделяет всеми положительными качествами. За одно только это ему бы дали ещё одну премию в наши дни, даже не читая содержания книги. Но, это именно фантасмагория, ибо подобные субъекты отличаются повышенным эгоизмом и нарциссизмом и выводить из них положительных персонажей весьма сомнительно. Я уж молчу про то, что чемпион по боксу, переполненный тестостероном, вряд ли бы пошёл по такому пути.

  Ещё один момент, в котором ошибся автор, это то, что «Мохаммед - это подметальщик или чернорабочий». В наши дни мусульманин может стать мэром города (как Али Рабех французского города Трапп или как Садик Аман Хан - Лондона), а мусульманское (уже) большинство в некоторых городах Бельгии отменяет празднования Рождества. Однако не успехами на ниве местного самоуправления знамениты мусульмане в Европе, а именно терактами.

  Но вернёмся к книге. Вся она – гимн любви, пусть даже такой своеобразной, как любовь мальчика Момо к Розе. С ней он остался до конца и даже дольше...

  А вот теперь самое трудное – какую оценку дать этому произведению? Честно скажу, что «Обещание на рассвете» и тем более «Воздушные змеи» мне понравились больше и начинать знакомство с творчеством автора лучше с них. Но, я поставлю высший балл, ведь это же Ромен Гари, он же Эмиль Ажар, а точнее Роман Кацев.

  Я же сейчас занялся самым лучшим, чем можно заняться, после прочтения книги Ромена Гари, - начал читать его следующую книгу - «Страхи царя Соломона». Уже прочитал 8 страниц, но решил написать рецензию на ранее прочитанную. Она получилась немного сумбурной, вы уж простите, а лучше прочитайте книгу сами.

  15

  672