Рецензия на книгу

• 

  Аноним13 апреля 2013 г.

  Я, конечно, извиняюсь, но читать это решительно невозможно. Честно, я пыталась. Нет, я не о том, что книжка-де так сильно бьет по больному или еще что - нет-нет, но этот язык, громоздкий, тяжеловесный, неудобоваримый, с неуклюжими предложениями-монстрами на пол-страницы!.. Я никогда не принадлежала к числу людей, которые читают в книжках одни диалоги, пропуская описания и рассуждения (а, например, читая "Доктора Живаго", я, наоборот, ими одними и спасалась), но на сей раз, ей-Богу, даже мне иной раз приходилось воспользоваться этим нечестным приемом. Где-то на середине книги я наконец додумалась скачать оригинал, и ситуация немного прояснилась: Макьюэн использует этакий ясный и в то же время витиеватый слог а-ля "давайте возродим традицию классического английского романа", без явных вычурностей, но с обилием книжных, несколько архаичных слов и огромными, широко разветвляющимися предложениями. Я бы даже не стала слишком сильно ругать переводчика - задачка перед И. Я. Дорониной стояла, как ни крути, непростая, и вряд ли мне удалось бы выполнить ее лучше; но "Словом живым и мертвым" пару раз по голове все-таки стукнула бы (наконец-то я поняла, для каких случаев писалась эта книга). В следующий раз, если мне такое попадется, брошу на самом начале и пойду за оригиналом. И словарем.
  Теперь о сюжете.
  Брайони, конечно, несимпатичный персонаж. Мне она виделась худенькой, наглухо застегнутой на все пуговицы девочкой в накрахмаленном отутюженном платьице, с маленькими глубоко посаженными глазками и тугими косичками, в которой, несмотря на эту подчеркнутую, педантическую аккуратность, чувствуется что-то неопрятное, сонно-встрепанное и отталкивающее. Но, Господи, кто ж из нас знает, насколько это, должно быть, чудовищно трудно - быть несимпатичной двенадцатилетней девочкой, маленькой занудой - нет-нет, не задумчивой умницей (и, кроме того, не милым ангелочком и не очаровательным сорванцом), а занудой, педантично-пунктуальной, необщительной, тщеславной, трусливой... одинокой? Брайони ведь действительно очень одинока, несмотря на (кажущуюся?) поддержку вездесущей и в то же время бессильной матери; тут не могу не вспомнить Кафку - жадность один из вернейших признаков того, что человек несчастен; я настолько был не уверен во всех окружавших меня предметах, что в действительности владел только тем, что держал в руках или во рту или что собирался отправить туда. Как часто то, что обычно классифицируется как "порок", вырастает не из какой-то внутренней испорченности, а из неуверенности, непонятости, потребности в любви или хотя бы твердой почве под ногами, причем далеко не всегда осознанной. Причем обвинить, например, Эмилию в том, что не уделяла дочке должного внимания, не удастся: мадам Толлис, при всем своем (увы, понятном) снобизме, по-своему заботлива и внимательна к детям и ко всему происходящему в доме, насколько ей позволяла болезнь. Вообще, виноватых в этой книге практически нет - кроме Пола Маршалла, конечно, да и про него мы не так уж много знаем (мне вот он вообще каким-то дебиловатым показался, что, впрочем, его не оправдывает). Ни запутавшаяся в своих фантазиях и подозрениях по-детски тщеславная и наивная Брайони, ни четырнадцатилетняя дурочка Лола, изо всех сил цепляющаяся за свою "взрослость" и, может быть, до какого-то момента находящая лестными "взрослые" знаки внимания, в которых на самом деле ничего лестного нет... Зато жалко здесь - почти всех. Книга о дурацких совпадениях и мелких проступках, которые могут порушить кому-то всю жизнь. Предупреждение? Будьте внимательнее к своим детям? Не спешите судить (и да не судимы будете)? И еще, мне кажется - помните. Мементо мори, учили нас мудрецы, помни о смерти - но не только о ней, а вообще о том, какой непредсказуемой и жестокой бывает жизнь. Поэтому торопитесь - торопитесь успеть, торопитесь любить, но не забывайте краем глаза следить, в какую сторону поворачивается флюгер... вдруг еще успеете развернуть все в правильную сторону?
  На самом деле. конечно, никто ничего не заметит и не успеет, и вернуть все получится только на словах, пусть бы даже они были самыми прекрасными на свете. Но жизнь - путаная и несправедливая штука, это мы уже знаем.

  9

  115