Рецензия на книгу

• 

  Аноним15 января 2022 г.

  Разве могут быть прекрасны бесы?

  Великолепный роман. Как вино. Чем позже ты его пробуешь, а потом повторяешь пробу, тем более удивительные грани открываешь.
  Взять хотя бы мой весенний опыт. Я можно сказать практически не уловила граней острой социальной темы романа, она прошла для меня фоном. Сейчас, переслушав и перечитав, пришло понимание насколько была поражена и травмирована империя подрывной революционной деятельностью даже на примере этого вымышленного города и таких же революционеров, даже если их прототипы были такими реальными для Достоевского.

  Насколько извращённой и жестокой может стать идея в фанатичных руках. Или избалованных бездельем умах? Ведь герои даже не пытаются выдать идею революции за благо. Они думают об этом благе как о чём-то будущем, вероятно, уже после них. "Всё это будет после", - нашёптывает им бес революции. И выпущенные на волю, они рушат мир. Со своими язвами, грехами, но такой привычный для многих. Но даже эти многие не способны остановить беснующуюся пятёрку. Всего лишь пять человек, а бед они натворили несоизмеримо больше собственной важности и зрелости. Конечно они хотят казаться значительнее, поэтому в этот круг ада втягиваются остальные персонажи. И насколько искалеченными они из него вырываются (если повезёт).

  Но вся история началась намного раньше, до того как Петруша Верховенский стал сколачивать свою "пятёрку". Вся бесовщина романа исходит от Николая Ставрогина. Он - дьявол и идол. По крайней мере таким рисует его себе каждый из "пятёрки". Вообще там очень многие придумывают Ставрогина по своим лекалам, никто не хочет видеть в нём его самого. И только любопытствующий читатель пересчитает все его "переломы".
  И вот таким его хотят сделать знаменем революции. Уже совсем не такого, как раньше. Но все хотят. Каждому нужен его Ставрогин. Конечно личную драму Николая Всеволодовича можно вообще не воспринять, но для Достоевского он был "любимым ребёнком". Я не могу не привести очень меткое описание Н. А. Бердяева:

  
  Это - мировая трагедия истощения от безмерности, трагедия омертвения и гибели человеческой индивидуальности от дерзновения на безмерные, бесконечные стремления, не знавшие границы, выбора и оформления

  Пусть мы и застаём все эти стремления уже "мёртвыми" в самом Ставрогине, но они полыхают в окружающих его бесах. Его черты есть в каждом из них, они доведены до какого-то мрачного, безвыходного абсолюта, который рано или поздно опустошит каждого. Быть может хотя бы тогда они поймут, как всей своей мощью эта бесовщина внутри главного беса убила его самого.

  Не менее трагичен образ Шатова. Он кажется останется для меня суровым, диким, но нежным медведем. Его сцены с женой вызывают очень яркий взрыв чувств, потому что разыгрываются на краю пропасти. Той самой, откуда прыгали в море свиньи, одержимые бесами. И меланхоличная, загнанная в угол Мари не может не вызывать сострадания. Короткая искра их счастья больно жжёт, прежде чем погаснуть.

  При повторном слушании и чтении, я разглядела и образ Алексея Кириллова. С его странной человеко-божественной мыслью, с этим крепким чаем по ночам. В нём действительно есть что-то одержимое (как у всех героев), при этом что-то по-прежнему невинное, детское в обречённых при этом чертах и мыслях.

  А вот кто вовсе не трагичен, а скорее подобен трикстеру, герою на театре масок - так это Петруша Верховенский. В его образе собрано всё то противное душе автора, что пришлось пережить, мнение, что сложилось о революционной, да либеральной мысли тоже. Пётр Степанович хочет стоять рядом со своим "идолом", довести идею до конца. Воплощённая червоточина революции. Он одновременно всё и ничто. Его игра с людьми и обесценивание жизни вызывает омерзение пополам с восхищением от исполнения. Наверное, он задумывался Достоевским, как персонаж, который не должен и не может вызывать сочувствия.

  Героини у Достоевского конечно странные, их он любит много меньше, чем героев. Их портреты пытаются разниться, но похожи. Выделяется только, пожалуй, генеральша Ставрогина. Может это у них семейное. Варвара Петровна вот ни разу не меланхоличная. Её характеру удаётся держаться до конца. Даже в минуты трогательного прощания со Степаном Трофимовичем. Но как и все, да ещё и по-матерински, она в преклонении перед сыном. И даже её судьба разбита от любви к нему.

  Сложно конечно писать рецензии на классику. О ней столько сказано, что кажется любая мысль будет абсолютно не нова. И в тоже время она растравляет что-то в читательском уме, вдохновляя писать.

  13

  1,1K