Рецензия на книгу

• 

  Ailinn3 апреля 2013 г.

  Вот уж никогда бы не подумала, что буду писать рецензию на "1984", честно. А потом, после того, как со мной случилась книга, роднее которой не найти - вспомнилась эта. Чувством противоречия.
  Сколько же мне было, когда я это читала... На самом деле, даже сохранились заметки в старом дневнике, поэтому могла бы даже точную дату посмотреть, но не хочется. По крайней мере, вряд ли больше девятнадцати. Скорее всего, лет восемнадцать. Казалось бы, юношеский максимализм и прочее. Потому что ощущение осталось - не верю. Не в мир, который построен автором, не в характеры персонажей. А... даже не знаю, как это сформулировать. В попытку отнять надежду, что ли. Тогда она не удалась.
  Вроде бы сейчас должна была пересмотреть это мнение. Повзрослела, и, как в одной книге было, "романтические пёрышки пообтрепались". Или должны бы пообтрепаться. А ни черта подобного. Ничего не изменилось. Допустим, стало разве что чуть сложнее об этом говорить, но ведь говорю же.
  И, да, сразу об оценке. Книги я оцениваю обычно по тому, насколько они мне близки. Если язык плохой - могу всё равно поставить даже "четвёрку" просто потому что. Здесь особого языка нет, если уж начистоту. Близости - тем более. Почему не единица... А вот дальше уже о книге. Может, и будет понятно.

  
  -- Вы готовы совершить убийство?
  -- Да.
  -- Совершить вредительство, которое будет стоить жизни сотням ни в чем не повинных людей?
  -- Да.
  <...>
  -- Если, например, для наших целей потребуется плеснуть серной кислотой в лицо ребенку -- вы готовы это сделать?
  -- Да.

  
  И вот именно на этом, кажется, эта книга для меня тогда закончилась. Да так мощно закончилась, что сейчас найти этот эпизод даже не составило труда.
  То есть... О чём, собственно, тут сказать-то хотят? Наверное, что каждого человека можно сломать. Что можно... ну, там, запугать, задавить властью и всё прочее. Переубедить. Нет, я действительно вполне верю в построенный мир, особенно в новояз этот чёртов - вижу прекрасно, что у нас сейчас тоже всё постепенно к нему идёт. И всё равно историю, рассказанную здесь, воспринимаю совсем не так, как, наверное, надо.
  Это именно история. Единичная. Одна из тысяч таких. Да, так бывает. И там, в том мире, и, наверное, здесь. Так просто бывает.
  А почему именно эта цитата - та, что выше? Потому что, если вспоминать все ужасы, что в этой книге были... На тот момент с главным героем ничего, между прочим, ещё не сделали. Да, запугало государство. Да, достало, понятно. И ведь, тем не менее - он видел не только это. Он считал, что сумел полюбить, он, в конце концов, вспоминал мать... Кстати. Его мать - это вообще отдельный разговор. Это, наверное, самый запоминающийся образ из всей книги - и, да, запоминающийся положительно. Но о ней, наверное, чуть попозже.
  И вдруг - да. Даже не раздумывая. Без всяких мук совести и сразу, и потом. "Господи, что я говорю?" Нет. Ничего такого. И не то чтобы персонаж меня разочаровал. Просто... Даже не знаю. Отдалился. Ещё скажу - там дальше, сравнивая. А пока... вот то, что процитировано - оно всё как-то это дало понять, что все эти "революционеры" ничуть не лучше тех, кому они противостоят. Я даже не была уверена, что удивилась, когда выяснилось, кто они такие на самом деле.
  А теперь - о матери.

  
  Чувства ее были ее чувствами, их нельзя было изменить извне. Ей не пришло бы в голову, что, если действие безрезультатно, оно бессмысленно. Когда любишь кого-то, ты его любишь, и, если ничего больше не можешь ему дать, ты все-таки даешь ему любовь.

  
  По-моему, здесь даже не надо ничего говорить. Наверное, вот именно это - дать свою любовь - что-то во мне тогда и поймало, да так и не отпустило. Обычная женщина. Её забудут и не вспомнят, она затеряется в казённых словах и переписанной истории. Но она была. Даже так - она есть. Она всё равно есть. И как-то после такого я совершенно не верю, что больше таких не может быть.
  Была ли любовь у её сына? И я с уверенностью могу сказать - нет.
  Что он там говорил про Джулию? Заняться с ней любовью - акт политического неповиновения? Сразило просто наповал. Нет, я понимаю, что это не только акт. Но это была страсть, увлечение. Любовь - нет. Не ощущалось оно. Не было там ничего глубокого. А этот момент, как она накрасилась? Какой великий восторг. Какая женственность. Краска на лице. Это всё, за что он её "полюбил"? Нет, я понимаю, что я слишком сурова и другой любви у него ещё в жизни не было, да и вообще было не до того, чтобы отличать одно от другого. Но... но...
  Вот, опять не могу толково сформулировать. А ведь хотела.
  А ещё один момент... Мне он показался незаслуженно упущенным. Ведь была же речь о том, что есть и другие люди. Пролы или кто они там ещё. И что на них вся надежда. А... а почему, собственно, нет? Почему об этом упомянули и забыли? Есть женщины, поющие песни. Есть дети, которые у них растут. Есть те, кто ещё могут любить свои семьи. Есть такие, что видят мир в красках. Есть те, кто просто незаметно делает то, что должен делать, для своего круга. Нет? А кто об этом сказал-то?
  Главный герой - это просто одна из историй. Да, страшная, разве я спорю? Но - одна. А бывает иначе. Бывает и так, что один из тысяч сможет сделать хоть капельку добра. Даже если проживёт недолго.
  Ах да, "мы тут мучеников не допустим"? А это-то почему? Человеческий фактор забыли? Забыли. Напрочь. Хорошо, можно любого человека продержать в стенах тюрьмы и замучить так, что он сдастся. Хорошо, я даже поверю в то, что после нескольких лет сдастся любой. Но что все оттуда выходили "обработанными" - не верю. Кто-то попытался помочь другому, и его убила охрана. Не могло быть? Но там не роботы, чёрт возьми, там люди, способные сорваться. У кого-то, в конце концов, не выдерживало сердце. Никто от такого не застрахован. Да, они оставались неизвестными. Но... но...
  Дело даже не столько в том, что кому-то непременно везло хотя бы с тем, чтобы умереть раньше. Просто... Есть такая штука, душа называется. И когда задают вопросы вроде тех, что задавал О'Брайен, инквизитор ненаглядный, на котором у многих свет клином сошёлся, я вообще вижу один ответ. Душа же. Высшая сила и прочее. Не религиозное чувство, нет. Просто. Есть оно всё. И это то, что держит. И это, возможно, и есть то, из-за чего 1984 год, к слову, так и не наступил таким, каков он здесь.
  Вот так скажи кому - посмеются. А я почему-то не могу.
  И пусть пока это всё "романтические пёрышки" - оставьте мне их и руки прочь, пожалуйста.

  13

  29