Рецензия на книгу

• 

  Аноним21 марта 2013 г.

  В этом сборнике есть рассказ «Пассажир», который некоторым образом очень точно резонирует с основной мыслью всей книги.
  Суть в следующем: попутчиком главного героя рассказа (писателя) становится некий неизвестный человек (лица его мы не видим), который, думая, что за ним никто не наблюдает, на протяжении всей ночи в поезде сотрясается в отчаянных рыданиях. Наутро поезд приходит на станцию, где его проверяют несколько полицейских инспекторов: оказывается, что накануне ночью на этом поезде из города сбежал преступник — ревнивый муж, убивший свою жену и ее любовника.
  И тут наступает тонкий момент (впрочем, для вдумчивого читателя не неожиданный): рыдающего попутчика инспекторы, проверив, отпускают, и переходят в следующее купе. Он оказывается невиновен. Он не преступник.

  Герой рассказа делает заключение, что жизнь очень часто дает нам, казалось бы, готовый материал для литературы, но почти всегда выясняется, что материал этот несоизмеримо глубже, чем мы поначалу думаем. Замысел жизни всегда оказывается стократ великолепнее и масштабнее, чем то, что мы видим на поверхности.
  А что же до истории плачущего человека — ее нам никогда не суждено узнать. Как и в жизни.

  Вот примерно с такими мыслями я и дочитывал эту книгу: со смутным беспокойством, расстройством из-за всей этой несуразицы, коей полнятся многие из набоковских рассказов, но с не оформившимся вполне ощущением, что все это — все его рассказы — были предназначены для чего-то большего.
  Для какого-то масштабного сюжета, режиссером которого могла быть сама жизнь. Для какой-то поражающей воображение многоходовки на несколько поколений и сотни человеческих судеб, на сведение которой воедино ушла бы целая жизнь.
  Их предназначение было воистину грандиозно, но завершили они свой путь в сборнике рассказов — да еще и не очень популярном, по мнению многих.

  Нет, я не жалуюсь...

  Нет, я не жалуюсь, автор молодец. Наверно.
  Просто чтение его произведений в таком формате смахивает на попытку рассмотреть слона в дверной глазок, или, скажем, монумент Родины-Матери на почтовой марке — понятно, что ни к слону, ни к монументу претензий нет, вопросы лишь к этому узкому, крошечному каналу восприятия, сквозь который мы пытаемся протиснуть в себя эту громаду.
  Также и с некоторыми рассказами: магии авторского слова банально тесно в рамках малой литературной формы.

  Автор выписывает свое словесное кружево просто превосходно, все читательские «эстетические рецепторы» буквально торжествуют — впрочем, применительно к Набокову это и не ново.
  Но вот центр, если позволите, восприятия смысла в мозгу сигнализирует о неполадках: что во всем этом есть, кроме формы?
  Для чего написана добрая половина этих рассказов, кроме как для того, чтобы создать мимолетную зарисовку, стоп-кадр жизни, который отпечатается на «сетчатке» лишь на секунду, ни на йоту не повлияв на то, что претенциозно и высокопарно можно назвать «процессом понимания жизни»?

  Некоторые рассказы хороши именно в этом своем качестве: просто что-то нарисовать, донести атмосферу без попыток раскрыть какой-то смысловой аспект бытия. К таковым, например, с удовольствием отнесу «Письмо в Россию», «Рождество», «Грозу», «Катастрофу», «Благость» и «Ужас» — в них не нужно ловить смысл и какой-то фундамент. Ими просто нужно наслаждаться, как теплым дыханием картин Кинкейда; ловить в своем воображении визуальный ряд и довольствоваться лишь им.
  Есть и другие — «Бахман», «Подлец» и «Картофельный эльф» и почти уже приключенческая «Сказка» — эти миниатюры подкупают мастерским нагнетанием напряжения, умелым взведением пружин до крайнего состояния, когда ты, читатель, даже уже поняв, чем все закончится, не можешь отложить книгу, а хочешь, всенепременно хочешь дочитать эту зарисовку до конца, чтобы из мозга твоего уже вынули этот острый и ядовитый шип, и испытываешь, наконец, почти физическое облегчение, когда рассказ подходит к своему, пусть и стократ ожидаемому и предсказуемому, концу.

  Наименее интересными (однако, в применении к данному сборнику, правильнее сказать «приятными») показались первые рассказы — «Возвращение Чорба», «Порт», «Звонок», ну, и «Путеводитель по Берлину», пожалуй, хоть и в меньшей степени.
  Их атмосфера кажется мне чем-то неблизким и незнакомым. Их сюжет кажется и вовсе нагромождением несуразных случайностей: кто-то к кому-то пришел, кто-то с кем-то поговорил, что-то увидел — и теперь чего?
  Не буду их осуждать, просто корректно сведу к тому, что их я, вероятно, просто не понял (а в скобках уже менее корректно отмечу, что понимать там, на мой взгляд, не особо есть чего).
  Будем считать, что это автор так «разгонялся-разминался». Ну и пусть, что на целых три рассказа — главное, что весь остаток дистанции он держал очень неплохую планку.

  Вот еще что: эта книга идеальна в качестве стопроцентно верного совета (или даже подарка), если вы не знаете вкусов человека, но хотите преподнести действительно умный и приятный совет/подарок. Она может понравиться в разной степени, но не понравиться вообще — по-моему, не может.

  Хорошо.

  17

  115