Рецензия на книгу

• 

  Blackbird1313 декабря 2021 г.

  Бессмысленно и беспощадно

  Предупреждение: рецензия не просто содержит спойлеры, она практически из них состоит.

  Как сделать главного персонажа «мудрым»?

  Самый простой способ - сделать одного или остальных непроходимыми тупицами, следовательно, на их фоне любой просто адекватный персонаж будет восприниматься как кладезь житейской мудрости.Что и сделал автор.

  Карикатурно недалекий и отталкивающий алькальд, которого Сепульведа окрестил прозвищем Слизняк (чтоб уж наверняка читатель не ошибся и все сразу про него понял), ставится в противовес светочу ума и благородства – Антонио Хосе Боливару Пораньо. Который, даже рыгает «величественно».

  Завязкой сюжета послужила смерть гринго, в которой Слизняк попытался обвинить индейцев. Но, к счастью, Антонио Хосе Боливар прояснил недоразумение.

  
  – Прошу прощения, ваше превосходительство, но сдается мне, что вы сейчас срете мимо очка. Эта рана нанесена не мачете.  <...> - Подумайте сами, ваше превосходительство! За столько лет, проведенных здесь, вы могли бы понять хоть что-то из того, что происходит вокруг. Давайте я вам растолкую: этот сукин сын перестрелял котят и почти наверняка ранил самца, их папашу.

  Старик настолько крут, что едва взглянув на труп, понял не только, что его задрал хищник, но и то, что  мертвый гринго ранил взрослого самца, пока тот охранял детенышей. А самка в это время была на охоте, а когда вернулась, выследила и убила злосчастного гринго. В качестве доказательств этих слов обыскали рюкзак покойного, где нашли шкурки убитых котят. Криминалист уровня Бог, не иначе.

  Растекаясь мыслью по древу латиноамериканский Эркюль Пуаро все произошедшее подробно разжевал тормозящему алькальду, прям как в воду глядя.
  

  
  Его убила самка. Самец, скорее всего, остался где-то там, где это случилось. Может быть, этот гринго его даже ранил. Самка убила его и пометила жертву своей мочой, чтобы никто из животных не осмелился тронуть ее добычу, пока она будет разыскивать скрывшегося в сельве самца.
  И теперь по сельве бродит обезумевшая от горя самка ягуара. Она вышла на охоту – охоту на человека. Ей ведь не составило труда выследить, куда направился гринго от ее логова. Этот несчастный тащил у себя за спиной собственный пропуск на тот свет – шкуры ее грудных детенышей. Одного человека эта тигрица уже убила. Она уже почувствовала вкус человеческой крови. А для дикого зверя все мы на одно лицо. <...> С каждым днем тигрица будет становиться все опаснее. Горе и жажда мести приведут ее к нашим поселкам и стойбищам шуар. <...> Посмотрите на его сапоги. Вот здесь, на голенище: оно как будто изжевано. Это означает, что тигрица долго тащила его через джунгли. Поглядите на такие же следы от зубов вот тут, на куртке, на груди: как она яростно трясла его, умирающего, вымещая на жертве свою ненависть. Гринго, конечно, сам виноват, но такой смерти врагу не пожелаешь.
  Посмотрите еще раз на рану: один коготь разорвал этому парню яремную вену. Он, наверное, еще корчился в предсмертных судорогах, а она, держа его своими когтистыми лапами, лакала бьющую из раны кровь. Потом она – умная тварь, ничего не скажешь, – потащила труп на берег реки, к самой воде, чтобы его не сожрали муравьи. Затем пометила добычу – помочилась на нее, и отправилась на поиски раненого самца. Вот тогда-то проплывавшие мимо шуар его и обнаружили.
  

  Но тогда у меня возникает вопрос к маэстро: как человек мог успеть убить пять котят из ружья, потом их освежевать и натереть шкурки солью, если рядом находился взрослый хищник, который «охранял» своих детенышей? Мало того что органы чувств у ягуара в разы острее человеческих, так еще хищник не может уйти, если он защищает свою территорию или молодняк.

  Даже если бы охотник перестрелял детенышей, а после подстрелил самца, то он выжил бы только если бы убил животное. Раненый дикий зверь опаснее всего, он теряет чувство страха и это была бы схватка на смерть. Каким чудом он ушел от него я не знаю.

  В общем, теперь Хосе Антонио Боливару предстоит выследить и убить обезумевшую тигрицу, мстящую за тигрят и раненого самца, что и является основным сюжетом книги.

  Не обошлось и без ретроспекции. Автор сухо рассказал о прошлом гг, его семейной жизни, переезде в сельву Эль-Идилио и смерти жены. Персонаж жены не был раскрыт от слова совсем, процесс выдирания зубов в начале книги был красочнее и подробнее расписан, так что эмоционального отклика ее смерть не вызвала. А после, хоть и винил Антонио Хосе Боливар сельву в смерти жены, но быстро с ней сроднился и стал близок с индейцами. «Был как бы одним из них, но в то же время он так и не стал одним из них».

  На страницах своей книги Луис Сепульведа пропагандирует иногда неоднозначную, а иногда весьма сомнительную мораль.

  
  Пока Антонио Хосе Боливар Проаньо жил среди народа шуар, ему не были нужны книги о любви для того, чтобы познать ее. Так как он не был одним из них, у него не могло быть жен из племени шуар. Но поскольку он был как бы одним из них, гостеприимное племя шуар всегда предоставляло ему на сезон дождей одну из своих женщин. <...> Это была самая чистая любовь – любовь, целью которой является только она сама и ничего более. Не было в этой любви места ни жажде обладания, ни ревности.

  Так вот она какая, любовь настоящая....

  Автор топит за уважение и любовь к природе, но на страницах книги показывает потребительское, циничное отношение даже у «правильного» персонажа.

  
  Получив от рептилии то, что ему было нужно, Антонио Хосе Боливар с омерзением забрасывал змею в чашу леса, куда-нибудь подальше от тропы. За яд хорошо платили.
  Порой, не без труда выследив в джунглях какое-нибудь животное, он опускал уже наведенное духовое ружье и уходил прочь лишь потому, что его аппетит вдруг закапризничал и потребовал вместо мяса какой-либо вегетарианской пищи.

  Вот она – достойная причина сохранить жизнь.

  Ненавидящий проклятых алчных гринго, старик Хосе ловил обезьян и попугаев, чтобы продать их белым людям ради денег, на которые планировал купить книги. Да и в целом не брезговал пользоваться благами цивилизации.

  Убийство из мести в книге вполне приемлемо, даже почитается. Мстят всем подряд, даже животным.

  
  Охота на первую в его жизни анаконду была актом не то возмездия, не то торжества справедливости. Впрочем, чем дольше живешь, тем меньше разницы видишь между этими двумя понятиями. Огромная змея напала на сына одного из поселенцев

  Убийство индейцем и убийство белым человеком у автора не равнозначны.

  
  Он не был одним из них – он был как бы одним из них. Это значило, что он должен был убить противника не чем иным, как только отравленным дротиком, дав тому перед этим продемонстрировать свою доблесть в честном поединке. Тогда в его теле, парализованном ядом кураре, сохранились бы смелость и мужество, которыми он обладал при жизни. Погибший с достоинством противник сохранял достойное выражение на уже мертвом лице. Отсеченную голову неприятеля с зашитыми веками, носом и ртом – чтобы мужество не покинуло ее через эти не охраняемые теперь душой отверстия, – полагалось выставлять в центре стойбища на шесте и лишь через несколько дней предавать своего рода погребению в муравейнике. В дальнейшем поклоняться следовало уже одному только черепу, храня в памяти образ достойно ушедшего из этого мира противника. Какой же был смысл отрезать и сохранять вот эту голову – голову человека, лицо которого исказила перед смертью гримаса страха и невыносимой боли?

  На мой взгляд действие первично, отношение вторично. Убийство нельзя облагородить, обелить ритуалом или уважительным, безболезненным способом убийства. Как ни соверши – результат один. Необратимый.

  Сепульведа, конечно, этим показывает обычаи индейцев, я это понимаю. Однако, отношение к ним видно явно. Благородные дикари, ущемленные глобализацией и подлые плохие гринго. Индейцы хорошие, гринго и политики плохие.

  
  Но, пожалуй, самым страшным для здешних мест стало, подобное чуме, нашествие золотоискателей. Это отребье без каких бы то ни было представлений о морали и чести стекалось сюда со всех концов страны с единственной целью – обогатиться, и как можно быстрее.

  Все у автора пронизано дихотомическим мышлением. Его мир черно-белый, примитивный и плоский.

  Возвращаясь к герою, хочу еще раз отметить, что Антонио Хосе Боливар Пораньо в своей жизни убивал, как животных, так и людей. В целях пропитания, выживания, заработка, отмщения и т.д. К слову, даже ягуара однажды убил и слез по нему не лил, угрызениями совести не мучился. Но вдруг, когда все-таки убил обезумевшего от горя ягуара-людоедку, его накрыл катарсис и снизошло озарение о ценности жизни.

  Автор, на протяжении романа, никак не подводил персонажа к такой глобальной смене ценностей. Это просто случилось и все.

  
  После этого старик швырнул в воду ружье, и железная тварь, столь ненавистная всем обитателям сельвы, бесславно пошла ко дну.
  Антонио Хосе Боливар неторопливо вынул изо рта вставную челюсть, завернул ее в носовой платок и, не переставая проклинать гринго, ставшего виновником трагедии, алькальда, золотоискателей – всех тех, кто своим присутствием оскверняет девственную чистоту так любимой им амазонской сельвы, – ударом мачете срубил толстую ветку и, опираясь на нее, зашагал по направлению к Эль-Идилио, к своей хижине, к своим книгам, в которых говорится о любви – говорится словами столь прекрасными, что они порой заставляют забыть о варварской натуре человека.

  Старик, на мой взгляд, ничем не лучше других персонажей этой книги. После всего пережитого и совершенного им, финал у меня вызывает лишь недоумение.

  К сожалению, не получилось у меня проникнуться историей жизни Антонио Хосе Боливара Пораньо - старика, который читал любовные романы.

  Однажды Антонио Хосе Боливар Проаньо просто вспомнил, что умеет читать. Когда у него появилось огромное количество свободного времени в связи с подступившими старостью и одиночеством, он стал самозабвенно предаваться эскапизму.
  

  Любовными романами старика снабжал местный дантист. Но чтобы его «не подняли на смех и не приняли за откровенного педика» в книжном магазине, книги (обязательно о большой и печальной любви, но со счастливым финалом) он брал в портовом борделе у красавицы Хосефины. Ей пришлось совмещать «роль временной и компаньонки и литературного критика», раз в полгода она выбирала для старика два романа, а Рубикундо Лоачамин передавал их старику. Зачем нужны были эти уточнения, я так и не поняла.

  Читал Антонио Хосе Боливар Пораньо тоже по-особенному. Потому, что читал плохо, по слогам. Но оттого чтение становилось медленным, даже медитативным. Читал, смакуя каждый слог, слово, предложение. Размышляя и фантазируя о прочитанном после.

  Вот только к чему все это было, зачем? Неужели ради последних строк?

  
  <...> зашагал по направлению к Эль-Идилио, к своей хижине, к своим книгам, в которых говорится о любви – говорится словами столь прекрасными, что они порой заставляют забыть о варварской натуре человека.

  * в Латинской Америке ягуаров в просторечии называют тиграми

  Содержит спойлерыОткрыть

  13

  550