Рецензия на книгу

• 

  Аноним15 марта 2013 г.

  "Птица, брошь, песня, ягоды, часы, крекер, одежда, вспыхивающая огнем. Я сойка-пересмешница".

  В вашей жизни когда-нибудь была книга, которая целиком и полностью увлекала бы вас в свой удивительный мир? Которая бы заставила вас пережить все события вместе с персонажами от первой и до последней страницы? Которая накрывала бы вас волной событий? Была ли у вас такая книга, которую бы вы читали без остановки целый день? Не выпускали бы из рук ни днем, ни ночью? У меня теперь есть такая книга.

  ОСТОРОЖНО, СПОЙЛЕРЫ!

  Ну что ж, наконец-то я добралась до написания рецензии. Трилогия была дочитана мною еще неделю назад и оставила в моей душе такой след, который не оставляла еще ни одна книга. Целую неделю мои мысли только и были заняты, что Голодными Играми, я не могла начать читать ничего нового и не могла написать отзыв, понимаю, что связно выразить свои эмоции у меня не получится.

  Прим…Прим…Прим…Прим…Прим…Прим…Прим…Прим…Прим…Прим…Прим…Прим! Прим! Прим! Прим! Прим! Прим! Прим!Прим! Прим! Прим! Прим! Прим! Прим!ПРИМ?! ПРИМ?! ПРИМ?! ПРИМ?! ПРИМ?! ПРИМ!? ПРИМ!? ПРИМ?! ПРИМ!? ПРИМ!?Прим. Прим. Прим. Прим. Прим. Прим. Прим. Прим.
  Прим мертва?... Мертва?! Мертва. Мертва!!!

  Эта смерть сильнее остальных затронула меня, захлебываясь слезами, я пыталась читать дальше, но буква расплывались перед глазами. Мудрая маленькая сестра Китнисс точно не заслуживала такой смерти. Она, наверное, была самым чистым и искренним персонажем книги. Она была ребенком.

  Меня с самого начала мучил вопрос: а что лучше - Капитолий или 13 Дистрикт? Койн с самого начала показалось мне такой, какой оказалась впоследствии – властной, жестокой. Уж не станет ли Дистрикт-13 новым Капитолием? Все по правилам, по расписанию, все так четко и правильно, что аж тошно.

  Третья части «Голодных Игр» оказалась самой тяжелой, я, будучи особой не очень сентиментальной, прорыдала буквально полкниги, ибо Коллинз действительно убила половину героев, которые так мне нравились. Прим, Цинна, Финник…

  Большую часть книги занимают описания военных действий, что меня угнетало, и я уже почти разочаровалась в «Сойке-пересмешнице», когда книга вновь захлестнула меня в водоворот событий.
  

  
  «Я бегу ему навстречу, раскрывая руки, чтобы обнять его. Его руки тоже приближаются ко мне, чтобы погладить моё лицо, я думаю. Мои губы как раз собираются произнести его имя, когда его пальцы смыкаются на моей шее».
  
  

  
  Сноу, гадкий, ненавистный Сноу! Мерзкие капитолийские ученые влезли в мозг Пита и перевернули вверх дном все его воспоминания о Китнисс. Каждый раз, когда он выплевывал слова оскорбления в ее адрес, моё сердце как будто сжимали железными тисками. Но постепенно мозг Пита восстанавливается, благодаря усилиям ученых Дистрикта-13 и его силе воли. И вроде бы всё уже стало на свои места, но я забыла о той революции, что убила Прим. И о Сноу. О Койн.
  

  
  

  «Лук урчит в моей руке. Я достаю стрелу из колчана, кладу на тетиву, прицеливаюсь в розу и смотрю в лицо Сноу. Он облизывает пухлые губы, кашляет; по подбородку бежит кровавый ручеек. Я пытаюсь прочитать в глазах бывшего президента хоть что-нибудь — страх, раскаяние, гнев, — но, как и во время нашей прошлой встречи, вижу лишь изумление. Сноу словно повторяет свою последнюю фразу: «О, дорогая мисс Эвердин, мы же договаривались не лгать друг другу».

  Он прав. Мы договаривались.

  Наконечник стрелы идет вверх, я отпускаю тетиву, и президент Койн падает с балкона на землю. Она мертва».

  
  

  Смех и смерть Сноу, замешательство народа и Китнисс уводят в комнату, где она проводит несколько недель в одиночестве, думая о Прим, поя песни и продумывая своё самоубийство. Но нет, она и Хеймитч возвращаются домой. Да, домой. В родной двенадцатый Дистрикт, которого, казалось бы, и не существует больше. Хеймитч снова уходит в запой, надеясь забыть обо всем, Китнисс живет жизнью растения – ест, пьет, спит. Спит, пьет, ест. А потом возвращается Пит. И Китнисс возвращается к жизни.

  
  "То, что мне нужно, чтобы выжить - это не страсть Гейла, разожженная гневом и ненавистью. Во мне этого более чем достаточно. Что мне нужно, это одуванчики весной. Ярко-желтые, которые означают возрождение, а не разрушение. Надежда на то, что жизнь продолжится, независимо от наших потерь. Что все наладится. И только Пит может дать мне это.
  И когда он шепчет мне:
  

  • Ты меня любишь. Правда или ложь?

  
  Я

  • Правда".

  да".



С этого момента я облегченно вздохнула и, не переставая, улыбалась, веря в то, что всё действительно будет хорошо, и как бы наблюдая за темноволосой девочкой с голубыми глазами и сероглазым малышом с белокурыми локонами. Наконец то, после стольких переживаний, расставаний и Голодных Игр, Пит и Китнисс могут быть счастливы. Вместе.