Рецензия на книгу

• 

  Аноним6 марта 2013 г.

  Тоска и безысходность, от которых невозможно оторваться – вот что такое для меня скандинавская литература. Серость и печаль. Холод и сырость. Книга размером с небольшой кирпич, но больше в этом случае значит лучше. Пугают только абзацы, местами раскинувшиеся на 20 страниц, они не так уж прекрасны, когда приходится ровно в середине мысли прерываться, хотя достоинств книги ничуть не умаляют. Почти для каждого мелькнувшего второстепенного персонажа нашлось хоть слово, описывающее откуда он шел и куда пришел. И главное - история одной семьи под микроскопом, от рождения, и для некоторых – до смерти, хотя она и гораздо короче, чем была бы настоящая жизнь, как склеенная линейка, у которой не хватает кусочка.

  
  То, что я рассказываю, все время оказывается короче того, что мы пережили.

  
  Три поколения суровых северных женщин, матерей-одиночек, каждая со своей непростой судьбой, но это все не страшно пока они есть друг у друга. Парочка внуков/сыновей и один загадочный муж/зять/отец, прожив с ним жизнь, так и не узнали, чем же он занимался, почему возник в тот день в жёлтом, отполированном до блеска кабриолете «бьюик-роудмастер» и куда делись из чемодана аплодисменты? Впрочем, мы обо всем догадались, только не всегда хотели себе в этом признаваться, ведь так?

  В честь американского шоумена Финеаса Барнума, известного своими мистификациями, зовут главного героя. Барнум не вышел ростом, но вышел кудрями и характером похож на Моську. Зато у него есть сводный старший брат, рожденный в такси и получивший имя Фред от таксиста. Фред похож на волка – одинокий, сильный, независимый и упрямый.

  Кому-то кажется, что Фред сумасшедший, но никому нельзя говорить такое про чужих старших братьев, будь они хоть трижды сумасшедшие! Ведь старший брат - это человек, на которого всю жизнь смотришь снизу вверх, даже когда догоняешь его физически и морально, привычка остается, пускай у него целый миллиард недостатков, все равно это человек, который был с рождения и всегда был готов вступиться за тебя, младшего. И даже теперь, спустя годы, только тебе можно ругать его. Даже маме и отцу будешь лгать чтобы его выгородить.

  Слишком много лжи в этой книге, но она особого рода, она чаще бережет родных, чем причиняет им боль, она во благо. Да и как можно прекратить лгать, если хочешь сберечь отношения? Или чтобы не пугать мать? Или если тебя попросили? И нужно ли иногда принять и простить слишком явную чужую ложь, чтобы не быть всего лишь половиной человека? А как лгать, чтобы сохранить жизнь горошинке, которая растет где-то в животе?

  Кажется, впервые за много лет я могу с уверенностью сказать, что я жила книгой, жила в книге. Она живая - дышит, ворочается в сознании, влечет за собой, заставляет переживать чужие жизни как свои, в нее слишком легко провалиться. Я – безмолвный наблюдатель, присутствую во всех сценах, но не участвую. Мелькнувшая за окном тень, еле слышный шорох в листве. Я почти уверена, что была там, и кто теперь переубедит меня, что это не так? Я была там, мне кажется, целый год, и там, и одновременно тут с книгой на коленях, а на самом деле – всего 4 дня. Боялась пропустить хоть слово, и все равно начало истории затерялось в буйстве сюжета, как старое воспоминание. Эффект усиливался почти полным отсутствием упоминаний возраста героев и годов, в которые все происходит, так что главный герой, даром что коротышка, всю книгу кажется ребенком, его брат – хмурым подростком, а отец не воспринимается толстяком.

  Порой начинала думать, что автор главного героя писал с себя. Я ничего не знаю о семье, в которой вырос Кристенсен и о его росте, но, прочитав его биографию, я окончательно утвердилась в этой мысли, пускай и в книге все не так, но эмоции наверняка были те же.
  Я вспоминаю нашу семью половину моей жизни назад. Старший брат, всегда сам по себе, влипающий в неприятности, я, готовая его выгородить, хотя мы и не особо ладим, переживающая за брата мама и пытающийся его усмирить папа. Как же все это похоже! Как много, должно быть, на свете таких же семей.

  Это очень красивый и печальный роман и я бы хотела, чтобы он еще чуть-чуть продолжался. Хотя бы денечек.
  Живите, берегите близких и забодай вас всех лягушка!

  37

  145