Рецензия на книгу

• 

  Аноним7 ноября 2021 г.

  "Мы спускаемся в жизнь с коня материнских колен..."

  Сложно писать рецензии на такие произведения. Их хочется полностью разобрать на цитаты, поскольку что ни страница - то кладезь мудрости.
  Повести Бориса Васильева "А зори здесь тихие..." и "В списках не значился" я считаю одними из самых сильных произведений о войне. "Летят мои кони" - это скорее рассуждения о жизни, её смысле, это воспоминания автора о детстве, проведённом в Смоленске.

  
  ... Возник он (Смоленск) позднее, когда по Днепру наладилась регулярная торговля, и именно здесь, в сосновых берегах, удобнее всего было смолить суда после длинных и тяжелых волоков. Смолили суда, молились богам в священной роще и плыли дальше из варяг в греки. И постепенно вырос город, в названии которого сохранился не только труд его первых жителей, но и аромат его красных боров.

  Мы узнаем о семье автора, о принципах, согласно которым эта семья жила и воспитывала детей. Почему так много - о детстве? Автор даёт ответ:

  
  ... «ВСЕ ПРОХОДИТ», как было написано на перстне царя Соломона. Все — кроме детства. Оно остается в нас пожизненно, потому что если «КТО ТЫ?» — плод взрослой твоей ипостаси, то «КАКОЙ ТЫ?» — творение детства твоего. Ибо корни твои в той земле, по которой ты ползал.
  

  Очень интересно пишет Борис Львович и о начале своего творческого пути, о людях, с которыми сводила его жизнь, о том, как первые его произведения читал и редактировал Борис Полевой. Вот, например, какие замечания были у мэтра к одной повести Васильева, изначально "чудовищно" названной автором "Весною, которой не было":

  
  

  • заменить «шмайссеры» на автоматы, что понятнее обычному читателю;
  • заменить «еловое корневище» на «еловый выворотень»;
  • ради бога, другое название (22!).

    Это знаменитое "22!", в исполнении Полевого означавшее "перебор", автор, как ему казалось, получал чаще остальных, публиковавшихся тогда в журнале "Юность". Как же назвать повесть? Часа четыре заседали умные головы, исписали почти два листа вариантами, а толку - ноль. И вдруг один из редакторов сказал:

  
  — Зори тихие. Зори здесь тихие. Нет, «А зори здесь тихие…».
  По мнению автора, именно после этого произведения он стал писателем. Как замечательно он пишет о писательской искренности...

  
  Писателя отличает одно странное свойство: способность отчетливо помнить то, что с ним никогда не случалось. Это не память разума, а память всех чувств, свойственных человеку, и когда разворошишь ее — видишь, слышишь, обоняешь и осязаешь, как наяву. И коли случается такое — разговариваешь с героями как с реальными людьми, болеешь их болями и смеешься их шуткам. И если ты искренне болеешь и от души смеешься — читатель тоже будет болеть и смеяться. Он заплачет там, где плакал ты, вознегодует твоим гневом и засияет твоей радостью. Если ты был искренен. Только так. Искренность писателя есть его единственный пропуск в читательскую душу. Разовый, разумеется. И всякий раз его приходится выписывать заново каждой новой строчкой.

  Спокойная, ненавязчивая, но очень мудрая повесть, которая, несомненно, понравится всем, кто любит творчество Бориса Васильева.

  25

  815