Рецензия на книгу

• 

  Аноним22 февраля 2013 г.

  Очень, если так можно выразиться, японский роман от японского автора. Это культура со своей уникальной точкой преломления в искусстве. В романе нет явной борьбы, все конфликты за рамками фабулы. Главный герой наблюдает за разрушением семей его детей, при этом лелея робкую надежду, что все еще образуется: дочка вернется к мужу, а сын угомонится, когда его любимая невестка подарит им внука. Он сглаживает все конфликты, гасит взрывы и снимает напряжение, потому и действие, отфильтрованное его сознанием, развивается плавно. За этой неспешностью раскрывается глубокая внутренняя работа героя над собою, над своими ошибками, поиски ответов на вопросы, которые ежедневно ставит жизнь. Но человек постоянно работающий обязательно устает, тут то он слышит звук, сигнализирующий о какой-то точке преодоления, о скором наступлении покоя, о конце. Этот звук и есть стон горы. Что он успеет исправить, впервые услышав этот звук и можно ли вообще что-то поменять? Здесь, как часто в японском искусстве, природа становится выразителем внутренних процессов в жизни людей (упавший каштан, сломленные головы подсолнухов, приблудшая собака, змейка в подполе, сокол в небе и пр.).
  В одной из передач, посвященной творчеству Чехова, цитировались слова одного японского чеховеда. Он признался, что порой японцы понимают Чехова глубже, чем русские. Чехову присуще тонкое умение описывать, впечатляя и будоража читательский ум, оставаясь при этом беспристрасным, неосуждающим, интеллигентно отстраненным. Эта беспристрастность вполне присуща японским писателям. Кавабата не осуждает, не ставит оценок, он лишь трепетно фиксирует внутреннюю работу своего героя, в диалоге с читателем делая ставку на искренность, что очень располагает.

  8

  38