Рецензия на книгу

• 

  Аноним23 октября 2021 г.

  Чем страсть сильнее, тем печальней бывает у нее конец

  Кажется, что двадцать четыре часа – это так мало. Но случается, они могут изменить жизнь. Именно это и произошло с героиней этой новеллы Цвейга, одни лишь сутки из жизни которой изменили её и её судьбу, оставив неизгладимый отпечаток в печальных воспоминаниях.

  Миссис К. делится своей историей с почти незнакомым мужчиной, как и она жителем маленького пансиона на Ривьере. Она уверена, что он сможет её понять, так как не будет осуждать. Решение поделиться своими сокровенными воспоминаниями родилось вследствие оживлённого спора, возникшего в их небольшом кружке: достаточно ли двухчасового разговора с незнакомым мужчиной за кофе в саду, чтобы тридцатитрёхлетеяялетняя попядочная женщина к вечеру бросила мужа, двоих детей и ушла за этим мужчиной. И двадцать четыре года назад миссис К. оказалась в очень похожей ситуации.

  Первая часть, в которой повествование ведётся от лица рассказчика, плавно подводит нас ко второй части, посвящённой рассказу пожилой женщины о тех злополучных сутках. В них вместилось столько, сколько иной человек не проживёт и за всю жизнь: страсть, грехопадение, стыд, ненависть, отчаяние, боль от предательства и чувство тупой безысходности.

  Цвейг в очередной раз восхищает тонким пониманием загадочной женской души и своим неповторимым стилем письма. Чего только стоит описание рук. Оно завораживает, изумляет и поражает поэтической выразительностью:

  
  Но самое замечательное в этом зрелище – это руки, множество светлых, движущихся, ждущих рук вокруг зеленого стола; руки, выползающие из берлог-рукавов, каждая как хищный зверь, готовый к прыжку, каждая другого цвета и формы, одни голые, другие окованные колодами и звенящими браслетами, одни покрытые волосами, как дикие звери, другие вялые, как тело в ванне, но все напряженные, трепещущие от страшного нетерпения.

  А как искренне испытываешь "испанский стыд" в сцене последней встречи миссис К. с любовником в казино:

  
  Униженная, сгорая от стыда, стояла я перед этой шепчущейся толпой любопытных, стояла, как девка, которой швырнули деньги. Двести, триста наглых глаз смотрели мне прямо в лицо, и, когда я, согнувшись, сгорбившись от унижения и стыда, посмотрела в сторону, я увидела чьи-то застывшие от изумления глаза. Это была моя кузина. Почти лишаясь чувств, с широко раскрытым ртом, она смотрела на меня, подняв, словно от ужаса, руку. Это меня сразило.

  Поистине, лишь великий мастер может так играть человеческими чувствами, жонглируя ими заставляя читателя проживать их со своими героями.

  186

  4,3K