Рецензия на книгу

• 

  Аноним14 февраля 2013 г.

  С раннего детства я относилась к книгам как к мудрым учителям, готовым поделиться своим опытом с вдумчивым читателем. Едва открыв это произведение, я поняла - этот урок будет о Жизни, о нескольких из бессчетного множества ее граней.

  Перед нами раскрывается во всех подробностях жизнь семьи Клири в Ирландии, проходящая в изнурительных трудах и заботе о хлебе насущном. Глава многочисленного семейства Падрик не чурается тяжкой работы, сыновья стараются ему помогать. На матери же целиком лежат хлопоты по дому, Мэгги - единственная дочь - подрастает, чтобы разделить с ней этот нелегкий груз. Привычный уклад круто меняется, когда богатая сестра Падрика, объявляя его своим наследником, предлагает переехать в Австралию; переезд хоть и приносит уверенность в завтрашнем дне, ни крупицей не уменьшает их бремя. Тогда же происходит встреча малышки Мэгги и молодого священника Ральфа, и их взаимоотношения становятся центральными на протяжении всего романа.

  Симпатия, зародившаяся в душе десятилетней девчушки к старшему другу, каким стал для нее отец Ральф, обладающий не только незаурядными душевными качествами, чуткостью, добротой, но и блестящими внешними данными, вполне объяснима, затем она перерастает исключительно сестринскую привязанность. И Ральф разделяет ее чувства, но он принадлежит Богу - католическими священниками при посвящении в сан приносится среди прочих обет целомудрия, запрещающий им иметь семью. И с этих пор вся жизнь Мэгги становится борьбой с самим Всевышним за любимого.

  Всё отпущенное время, всю душу свою должен посвятить священник служению, всем сердцем возлюбить единственно Бога, но сердце Ральфа отдано женщине. И порой начинает казаться, словно все муки и терзания, выпавшие на их долю - искупление, и тогда Бог предстает карающим, мстительным, поражающим самое дорогое. Но не судьба, не обстоятельства являются причиной бед человеческих. Мы сами устраиваем свою судьбу.
  

  
  Птица с шипом терновника в груди повинуется непреложному закону природы; она сама не ведает, что за сила заставляет ее кинуться на острие и умереть с песней. В тот миг, когда шип пронзает ей сердце, она не думает о близкой смерти, она просто поет, поет до тех пор, пока не иссякнет голос и не оборвется дыхание. Но мы, когда бросаемся грудью на тернии, — мы знаем. Мы понимаем. И все равно — грудью на тернии. Так будет всегда.

  
  И в этом заключена самая большая загадка человеческой природы.

  10

  41