Рецензия на книгу

• 

  Аноним8 сентября 2021 г.

  Любовь леди Чаттерли

  Как сапфировая полноводная вена реки, исполненная пульсирующих волн, бесприютно примыкающих к сухим скалистым телам близлежащих берегов, но не находящая выхода своей первозданной силы, под животворящим покровом свежего ливня разливается неудержимым потоком, так и человек, исполненный чувственности, наполненный бутонами волнующих чувств, влекомый природным стремлением к любви, невольно распускается под влиянием нежного прикосновения, пронзающего душу. Констанция Чаттерли, отпустив прибрежную гавань бесцветной рутины бессмысленного вращения по кромке вертикали жизненного русла, безоглядно открылась навстречу ласкающим волнам и, рискнув всем, шагнув в бушующую пучину, обрела себя.
  Конни Чаттерли, урождённая Рид. Воображение рисует молодую привлекательную женщину с медовой внешностью, мягкими повадками и нежной натурой дочери художника. Она - супруга Клиффорда Чаттерли, наследника аристократической среды британского общества. Война надругалась над многими проявлениями созидательной силы жизни, не пощадив и юную чету Чаттерли. Страшное увечье Клиффорда обрекло существование обоих на длительное мучительное безысходное кружение в водовороте стоячей пресной воды, безутешно мелеющего и лишённого надежды. Духовный ручей долгое время подпитывал этот сложный паззл двух личностей... Но изначальная мелкая брешь ментальной несовместимости была существенно подточена острыми струями однообразного отяжелевшего искажённого существования... Движения поддержки друг друга на влажной безжизненной почве тяготят обоих. Душа Конни сжимается в предчувствии безысходности безумия, пока судьба не разрушает её опасения посредством встречи с Оливером Меллорсом, егерем леса поместья Чаттерли.
  Я долго шла к знакомству с Констанцией. Наконец, мы встретились. Заглянув в её глаза, я увидела в ней собирательный образ, символизирующий женщину. Не леди Чаттерли, не Конни, не Констанцию Рид. Женщину, лёгким движением лепестковых ноготков, остро надрезавшую свою мягкую плоть на уровне полнокровного солнечного сплетения и с изысканным бесстыдством тонкой нитью извлекающую наружу свою женскую первозданную суть - душу. Я смотрела в омут её глубокого естества, и осознала, что, читая, ощущаю определённую цикличность моего отношения к роману, сходного с волнообразным внутренним потоком самой Констанции. Чувствительность Конни, объятой мёртвыми пальцами страстного одиночества, взращённая обезвоженным бездушным симбиозом с заносчивым Клиффордом, выраженная чрезмерной тревожностью, беспощадным самокопанием, заточенная острыми зудящими концами в недры её сути, отразились во мне разочарованием и жалким сочувствием нескладному будущему Конни. Поиск ключа избавления от ледяного ожерелья одиночества - физическая бездушная связь с писателем Микаэлисом, безликая и бесплотная, словно мимолётное прикосновение к неподвижной водной глади. Здесь чувственность Констанции обрела плотные границы, благодаря познанию себя сквозь неудовлетворение, отчуждённое самосозерцание. Отсутствие понимания на духовном и сексуальном уровнях разбили иллюзию Конни о маленьком плотике тихого удовольствия в безбрежном коллапсе семейного океана. Её разочарование стало предпосылкой для моего собственного: адюльтер ради адюльтера, от скуки, меня отталкивает. И чувственная игра душ, разлитая бликами плотских утешений между Констанцией и Оливером Меллорсом, сначала показалась мне лишённой глубины. Да, это жадное влечение двух голодных тел, ведомых испепеляющим желанием насыщения было весьма прозаическим. Но утоление телесной жажды не исчерпало потребности в духовной близости. Конни стремилась к любимому человеку, прижимаясь обнажённой оболочкой тела, не имея возможности касаться оголённой душой. Её женское желание познать мужчину полностью, ласково проникнуть в его мысли, окунуться в его мир и родить ему ребёнка лишают полноты острую чувственность, передавая пальму первенства мягкой нежности чувства. Логика Констанции мне не совсем близка, я с трудом могу вообразить себя в её положении, при всех её обстоятельствах, но она мне понятна. Конни обрела себя в любви. И я, читая, удовлетворилась. Сюжет наполнился иным смыслом, открывшим для меня новую грань лазурного кристалла гармонии чувств.
  Книга понравилась. Зря многие относятся к ней с беспочвенным презрением. Роман незаслуженно загнан современным обществом в рамки восприятия 1928 года. Ах, да, тут же и желание и секс и оргазм… Несмотря на обилие сцен эротического характера несколько наивного содержания, не буду ханжой и скажу, что их эпизодические появления выгодно оттеняли рельефы сюжетного полотна. Пикантность земных природных отношений с егерем ярко контрастирует с пресным снобизмом британских джентри. Автор умело играет на таком балансе. И роман от этого наполнился пульсацией алой крови... Если сразу отталкивает - лучше не продолжать вовсе. К тому же, эссе Лоуренса, в качестве послесловия, предельно ясно обозначает смысловую позицию данного романа и объясняет его откровенный сексуальный элемент. Но кроме любовной линии книга имеет другие преимущества. Образы весьма привлекательны. Они характерные, плотные, настоящие. Каждый наполнен грамотной дозой положительных и противоположных качеств. Они отвращают, ошибаются, предают, любят, страдают, притягивают, как мы сами. Им веришь... Роман написан лёгким цветущим языком. Кажется, он источает аромат лесной свежести нектарного июня... Произведение интересно в прямом смысловом контексте, но остро поднимает и несколько довольно сложных тем. Это и вопрос разложения нового индустриального общества и проблема социального неравенства и морально-этическая дилемма института брака... Но следует заметить, что несмотря на все отступления от основного пути, книга - о женщине, о вечном стремлении наполнять наполнившись, о любви…Звучит слишком банально? Но разве река жизни не есть плавным течением путями предсказуемостей, наполнить пульсом жизни которые может только сокрушающий ливень любви?

  75

  4,9K