Рецензия на книгу

• 

  Аноним24 января 2013 г.

  Антиуто́пия (англ. dystopia) — направление в художественной литературе и кино, в узком смысле — описание тоталитарного государства, в широком смысле — любого общества, в котором возобладали негативные тенденции развития.
  (Википедия)
  

  По идее, антиутопия должна внушать ужас. Так вот, главный ужас «Дивного нового мира» в том, что, являясь антиутопией, он невероятно похож на утопию. Не отличить.

  Люди в мире Хаксли, в сравнении с нами, духовно бедны, лишены возможности наслаждаться шедеврами литературы, лишены материнской ласки, чувства глубокой привязанности и любви к другому человеку. Но ключевое в этой фразе – «в сравнении с нами». Многое из того, что мы с малых лет привыкаем считать естественным и нормальным, они с детства считают стыдным и аморальным. И наоборот. Для нас похабно звучит слово «взаимопользование» в отношении людей, особенно в сексуальном плане, а для них слово «мать» - ругательство, а роды – отвратительный неестественный процесс. Они не чувствуют себя лишенными чего-либо, а того, что у них есть, хватает для счастья.

  Это вот главное – они все счастливы. Нет родителей – нет и фразы «родителей не выбирают», никто не страдает от пьющих матерей, рукоприкладствующих отцов, а заодно от похотливых отчимов и мачех-садисток. Нет мужей и жен – нет и ревности, мук неразделенной любви и страданий от неверного выбора спутника жизни.

  Чего там еще у них нет? Выбора? За будущего человека кто-то другой решает, быть ему развитым и умным альфой или полукретиническим эпсилоном. Но позвольте, как будто выбор есть у нас! Как будто это мы решаем, родиться нам умными или тупенькими, с кривыми ногами или с красивой задницей, со страшной рожей или милым личиком! Ничуть. А жители «Дивного мира» гарантированно лишены уродств и болезней, и каждому явившемуся на свет человеку найдется в жизни свое место, независимо от того, альфа он или эпсилон. Более того, система заботится о том, чтобы никто из них не чувствовал себя ущербным, обделенным, плохим. Каждый из них счастлив быть тем, кто он есть.

  Общество потребления, воспитанное так, чтобы больше тратить, больше покупать – опять же, что с того? Ведь это потребление не из-под палки, оно добровольное, оно приносит радость. Вот ты вырос, а для тебя уже готов смысл жизни: работай, не слишком мало, чтобы не заскучать, не слишком много, чтобы не переутомиться, зарабатывай деньги, трать их на духи, красивую одежду, кино, игры и прочие развлечения. Будь счастлив и полезен обществу. Красота.

  Люди этого мира лишены страданий (сома спасает от любых переживаний), лишены болезней, старости, одряхления, страха смерти. Живут не так много, всего 60 лет, зато каждый год полон счастья и довольства – не этого ли мы тут друг другу желаем на дни рождения, свадьбы и прочие праздники? Самые последние мгновения у этих людей, может, и не сахар, но смерть вообще штука неприятная, а у наших стариков такие «мгновения» длятся годами. Достаточно вспомнить наши хосписы, чтобы понять, как обитателям «Дивного мира» с умиральницами повезло.

  Можно сказать, что у них нет свободы. Так ведь она им нафиг не сдалась.

  Самое смешное, что даже людям, которые не способны принять одинаковость, которые, вопреки системе, развиваются в личностей, находится в этом мире место. Их не убивают, не третируют, не ломают – всего лишь изолируют от общества, причем, похоже, в комфортные условия. И сиди там себе, в компании других личностей, мысли и духовно развивайся на здоровье.

  А диктатор этого мира – подлинный слуга народа. Тратит жизнь на чужое счастье, когда мог бы заниматься более интересными вещами.

  Дикарь на фоне этого мира получился трогательным и немножечко смешным, как уже сейчас кажутся забавными слишком напыщенные герои Шекспира. Ну вот что это за тухлое геройство – не просто отвергнуть слишком нечестивую для него Ленайну, а унизить ее, избить и очистить? Что за идея силой впихнуть свои убеждения в другого человека, который их принимать не хочет? Или вот его неудавшееся отшельничество на маяке. Если ты правда хочешь спрятаться от внимания внешнего мира, так свали обратно в заповедник с индейцами, куда далеко не всем есть доступ, или проберись на один из островов, куда ссылают вольномыслящих. В общем, в Дикаря верится как-то меньше, чем в собственно «Дивный новый мир».

  Вот. И все-таки нет-нет да проскальзывает в этой утопии какой-то страшный призрак – в тупом восхищении эпсилон-лифтера, который хотел было выйти на крышу, в его понимании что-то вроде рая, но механический голос заставил его продолжить работу. И в тоске Ленайны, которой тягостно менять партнеров постоянно, как того требуют приличия. И в грусти Бернарда, который в результате сбоя системы получился хуже других, чувствует это и страдает.
  Однако стоит противопоставить эти факты примерам из нашего мира (как бабушки-уборщицы мучаются не секундно, а ежесекундно; сколько боли и мучений приносит многим любовь; каково людям с врожденными уродствами), как этот призрак исчезает.

  Непонятно, есть он на самом деле или нет. Это-то и страшно.

  42

  245