Рецензия на книгу

• 

  Аноним23 января 2013 г.

  Заметила, что написать отзыв на по-настоящему хорошую книгу не так просто - если она действительно для вас так хороша, то она оставит вас в таких разбитых чувствах, разбросанных эмоциях и каком-то неуемном желании сделать что-нибудь еще. В по-настоящему хорошей книге уже все сказано, и нечего анализировать, нечего добавить, остается только рассказывать о том, что чувствовал, пока читал.

  Наверное, я выглядела странно - едет себе на эскалаторе девушка в смешной шапке, читает с телефона и плачет, слушая объявление-поздравление с днем прорыва Блокады. Так совпало, что в этот момент я читала письмо Наташи отцу на фронт.

  Мне только жаль, что я не оценила ее сразу, что я читала ее в перерывах, на телефоне, когда больше было нечего делать и других книг с собой не было - с этой нельзя так. Может быть, она и относится к детским, но я бы не сказала, что ее не стоит читать взрослым. Она, возможно, сильна как раз потому, что рассказывает всю эту историю от имени детей.

  В этой небольшой книге две части - одна о дружбе и обычной жизни, а другая коренным образом изменена войной. Может быть, это отличный способ рассказать еще проникновеннее, чтобы, вспоминая самое начало, плакать еще сильнее. Я плакала почти всю вторую часть. Каждая деталь, просто отмеченная, рассказанная быстро, но оттого не менее грустно. Нам в школе, бывало, каждый год показывали фильмы о том, как проходили блокадные зимы в Ленинграде, потому картины в моей голове отличались яркостью.

  Это была большая коммунальная квартира. Она была уютной, она жила дружно, в основном именно благодаря трем девочкам, подружившимся с первых дней. Отчасти мне захотелось пожить так же - ребенком в огромной интересной квартире, слушать истории взрослых и, приходя из школы, делать уроки в комнате, мимо которой так или иначе проходят все живущие. Особенно неожиданным стал Доктор, полюбивший Тотика, ставший частью семьи, ровно как и дед Кати, и постепенное сближение, тот самый чудесный Новый Год, который они встретили вместе - это было уютно, потрясающе смешно и просто хорошо. Оттого нагрянувшаяся война показалась неожиданной. Вот Наташа пишет письмо отцу - но постойте, они же только что праздновали вместе? Кажется, что прошла одна ночь, но различия так заметны. Заметны в том, что случилось с квартирой, в том, что нет больше отца Наташи и Васи, что они вынуждены жить в двух комнатах. То, что видели девочки - ежедневные походы с карточками, воришки, походы к Неве и случайное знакомство с мамой Жениха, которое, может быть, спасло им после жизнь. Этот мир, уместившийся на нескольких страницах, гораздо меньших, чем рассказывал бы взрослый человек, но оттого еще ярче и проще в восприятии - это ужасно. "Проклятые", - повторяет Люся, идя по Васильевскому острову к дому пропавшей девушки. Помогает мальчику, смотрит на умершего прямо на дороге, на трупы, которые везут на санках. Однажды увидев это в фильме, мне было достаточно просто прочесть, без описаний - этому вообще не должно быть никаких описаний. Я ехала по городу и читала, как идет она, много лет назад. Оттого их мамы, работавшие в госпитали до последнего, оттого дед Кати, работавший на заводе на морозе, сами девочки, не боявшиеся бежать на чердаки и гасить зажигательные бомбы, вызывали у меня восхищение и слезы одновременно. Они держались вместе, и хотели сдаться, но Люся, которую завалило в подвале, сказала правильно - если бы не те, кто нуждался в них, они бы сдались. Но до тех пор, пока на тебе ответственность, ты не имеешь на это права.

  И я выдохнула вместе с девочками и всей этой неродной семьей, когда открыли "Дорогу жизни". И мерзла, пока девочек вез в кузове чудесный Жених с Дашей, показавшиеся им ангелами-спасителями.

  Я листала скорее и скорее, надеясь узнать, что с ними все в порядке. Вряд ли я раскрою сюжет, потому что все мы знаем, что происходило, но я все же относительно конца скажу только одно - это великолепно. Это стоит всего, что происходило. Это счастье, эти слезы, эта победа, и та же квартира, и новый сосед - после всего, что произошло. Так мало страниц, так много слез.
  Иногда мне говорят, что я люблю Америку больше, чем Россию. Я устаю повторять, что я не партиот нынешней России, но при этом советское время мне ближе всего. Но кто же будет меня слушать. Наверное, я просто читаю в советских книгах такие моменты:

  
  Девочки! А мне вот что сейчас вспомнилось! – воскликнула Наташа с загоревшимися глазами. – Помните, мама нам недавно рассказывала, как Герцен с Огаревым поклялись на Воробьевых горах посвятить свою жизнь борьбе за счастье народа? Вот и мы – давайте сегодня, в этот чудесный первый день в Ленинграде – поклянемся все наши силы отдать нашему народу, нашей Родине!
  – Да! Да! Поклянемся! – горячо поддержали ее Катя и Люся.
  

  Им было, ради чего трудиться. Оглядываясь на других, окружающих нас сейчас, я все время думаю, до чего мы ленивы сейчас, у нас нет никакого стимула, кроме денег. В любом случае, это доказательство веры, одной из самых сильных отличительных черт человека. Сейчас русские совсем не такие.
  А когда-то...

  
  Одни стены, – крышу снесло. А работа вовсю идет. На морозе! Прямо на полу костер разложили, – подбегут; руки погреют да снова к станку. А один – ноги его, понимаешь ли, не держат – так к столбу веревкой привязался и работает. Вот честное слово! Ну разве такой народ сдастся?
  – Никогда! – прошептала Наташа.
  

  Спасибо.

  32

  175