Рецензия на книгу

• 

  Аноним29 августа 2021 г.

  Энциклопедия русской души или твин пикс старгородского уезда

  Роман Николая Лескова "Соборяне" смело можно относить к лучшим образчикам аутентичной русской классики девятнадцатого века. Все в нем проникнуто глубиной, неохватным величием стиля, уникального авторского слога и могучего русского языка. Для любого культурного человека чтение этой "хроники одного уездного города" будет настоящим елеем, проливающимся на нашу истерзанную, изувеченную современными средствами коммуникации душу. Однако, прежде чем воспевать достоинства формы романа, следует в первую очередь все же остановиться на содержании.

  Последнее на что ориентированы "Соборяне" - это на развивающийся сюжет или динамическое действие. В самой основе повествования романа лежит степенность, постепенная углубление и, если можно так выразиться своеобразное вращивание в правду жизни. Истина бытия тут не открывается силой, а просвечивается с помощью смирения и терпеливости. Условно говоря, всю фабулу романа можно разложить на две составляющие, которые очень тесно переплетаются между собой. Первой являются действующие лица, причем это относится не только к трем главным персонажам, но и к второстепенным героям, которые являются абсолютно самодостаточными вселенными, совершенно полноправно вторгающимися в орбиту протагонистов, отчего последняя вынужденно меняет траекторию (так, например, рассказ карлика о своей жизни оставляет печать на судьбах всех действующих лиц и при этом впоследствии был вынесен в отдельное литературное произведение).

  В центр повествования помещена своеобразная "Святая троица" - почтенный отец Туберозов, непослушный и неразумный сын - дьякон Ахилла, и абстрактный святой дух - священник Бенефектов. Пожалуй, будет затруднительно найти не только в русской, но и мировой литературе персонажей столь же уникальных, самодовлеющих и настолько же глубокого прописанных и раскрытых. Главным, на первый взгляд, является отец Туберозов. Ему посвящена не только значительная часть истории, но также Лесковым даже были включены в книгу его дневниковые записи, полнее раскрывающие тайный мысли и чаяния святого отца.

  На примере Савелия Туберозова автор изобразил ту самую святость, смирение, покорность, мудрость и верность своей вере, которые еще были возможны в его время. Прелесть прозы Лескова состоит в том, что он не идеализирует, ни возвеличивает Туберозова как парящего над землей ангела, чуждого своим страстям, наоборот автор пытается представить его перед читателем как человека из плоти и крови, обуреваемого страстями, сомнениями, страхом и даже не лишенного скрытого честолюбия, о котором он сам не знает. С развитием действия, мы начинаем все глубже проникаться не столько характером или образом мыслей Савелия, сколько самой его душой или взглядом на мир. Лесков гениально выводит главное - что скрыто под спудом наносной благочинности, обычаев, порядков и обывательских будней - сознание некоей высшей истины и святого жития в ней. Следует отдать автору должное - он с искуснейшей аккуратность подходит и позволяет своему перу буквально только очертить ее контуры, обозначить присутствие, ведь попытайся Лесков захватить ее в какие-то силки строго обозначенной формулы или даже ситуации, она немедленно испарится, оставив по себе только пустой след.

  Однако, если отец Туберозов является столпом веры, человеком по-настоящему стремящимся к чистоте, стареющим мудрецом, медленно и верно постигающим неизведанное, то второй главный персонаж - Ахилла, есть некоторым образом его противоположность, однако противоположность Гегелевская, то есть диалектическая, та самая, без которой невозможно предстояние и переход в высший синтез и иную правду. Употребляя термины Психоанализа, можно сказать, что если Туберозов является строгим Сверх-Я, познавшим всю пользу законов, ограничений и самопознания, то Ахилла есть бегрешное, невинное Оно, свободно изливающееся в игре своих незамутненных познанием, чистых природных сил. Ахилла от рождение есть некое уникальное явление - его страсти имеют только благую, бескорыстную, истово праведную направленность, но, как водится по законам жанра, постоянно нарушают этим устоявшиеся законы или обычаи и, как следствие, приводят к самым нелепым и комичным ситуациям. Естественно, множество сцен романа построено на столкновении строго мыслящего Туберозова и бесшабашного Ахилки. Однако ближе к концу романа две эти силы начинают сливаться и магическим образом перетекать одна в другую. Самые волшебные страницы в книге ожидают читателей в конце, когда юмористические сценки отходят на второй план и Ахилла с Туберозов становятся перед самой громадной и единственной истиной нашей жизни - смертью. Один для другого тут уже является не просто утешением или отрадой, но самой настоящей необходимостью - ведь как Ахилка не в силах вынести бремя бытия без строгости закона всеведущего отца Савелия, так и Туберозов не может совладать с железными рамками бытия не опираясь на вечно свободных дух своего младшего товарища. Что касается третьего персонажа, то он является собой некое гармоническое растворение Сверх-Я и Оно в том самом Я, которое сопровождает нас всю жизнь и которое мы даже не замечаем. Поэтому и Бенефактову отведу совсем не много места, ввиду его априорной святости и благопристойности.

  Второй составляющей фабулы является бытие далекого уездного города "Старгорода" взятое во всей своей оригинальности. Бытие это составляется из жизни побочных персонажей, описанных с невероятной живостью и фантазией. Тут мы встретим и чисто гоголевских подлецов-чиновников, и великосветских дам, блещущих своим пустым великолепием и отцов церкви, потерявшихся в своей обрядности как в лесу и по-настоящему праведных дворян и (почти) сумасшедших ученых-преподавателей и так далее и т.п.

  Каждый из героев достоин отдельной истории или рассказа. Лесков гениально выписывает не только их характеры, буквально по нескольким чертам или фразам рисуя перед читателем целую судьбу героя от младых ногтей до гробовой доски, но и уникальную ауру, атмосферу жизни с небольшими "отклонениями", жизни, которая кренится совсем чуть-чуть, чтобы куда-то двигаться (в отличие, например, от столичной жизни, напоминающей бег карусели по кругу). В целом же, эта атмосфера неплохо была запечатлена в сериале Твин Пикс. Линч, сам того не ведая, воссоздал антураж Соборян, даже скопировав некоторые атрибуты - такие как дневник главного героя, включение в повествование карликов и связанные с ними нетипичные истории, таинственность и, можно сказать, мистическую подоплеку, смешанную с иронией. В общем-то, можно сделать вывод, что хроника жизни маленьких городов не сильно отличается в любых концах света или столетиях.

  Резюмируя, следует сказать, что Соборяне является одной из самых проникновенных, душевных и просто красивых историй в русской литературе. Тут нет ни захватывающего действия, ни поучительных для читателя формул или нравственных поучений. Стилистика повествования многих поставит в тупик своей неспешность и скурпулезным вниманием к деталям. Но проникнувшись этой тихой любовью к канувшим в лету, но осененным святостью жителей, уездным городкам, неспешностью и размеренностью их "самостийного" существования, читатель получит искреннее удовольствие, оценив, с одной стороны - тончайший юмор Лескова в бытописании, с другой - величие его как художника в изображении титанических, вселенских характеров. На таких людях стояла и стоит сама земля. Вот только встретить их все чаще можно только на страницах книг.

  4

  695