Рецензия на книгу
Имя розы
Умберто Эко
Julietta_Vizer23 августа 2021 г.«Роза при имени прежнем – с нагими мы впредь именами»...
Роман Умберто Эко «Имя розы» долгое время «отлеживался на полке в моем книжном шкафу. Я не тешила себя иллюзиями, что прочитать его будет легко, и что сразу вся идея и проблематика станут очевидными. Честно говоря, у меня ушел почти месяц на чтение, анализ, изучение истории Средневековья, философских воззрений и религиозных течений того периода.
Произведение относится к жанру постмодернизма, который сам автор определял так: «Постмодернизм – это ответ модернизму: раз уж прошлое невозможно уничтожить, ибо его уничтожение ведет к немоте, его нужно переосмыслить, иронично, без банальности». Профессор, писатель, специалист по семиотике, ученый, Умберто Эко в этом романе строит весь основной сюжет в эпохе Средневековья, которую он считал корнем всех наших проблем. После небольшого вступления в самом начале романа нас, читателей, помещают в атмосферу бенедиктинского монастыря XIV века, где одного из молодых монахов находят трагически погибшим. Постмодернистские романы славятся своей многослойностью, смыслом в смыслах, мультисимволизмом, аллюзиями, интертекстуальностью. И каждый человек может выбрать для себя основную линию, придерживаясь которой будет постигать авторский замысел. Так, многие запросто бы отнесли «Имя розы» к интересному историческому детективу, ведь и имена двух главных персонажей, составляющих идейную основу, интеллектуальную базу романа – Вильгельм Баскервильский, бывший инквизитор, а ныне монах-францисканец и его юный помощник и ученик Адсон. Первая аллюзия налицо – Умберто Эко умело отсылает нас к Шерлоку Холмсу и его помощнику доктору Ватсону. Схожий с первого взгляда интеллектуальный дедуктивный метод, тайны, преступления, расследования. Примечательно, что и с латинского слово «inquisito» переводится как «расследование».В прологе мы видим еще одну аллюзию, на этот раз к Библии: «В начале было Слово, и Слово это было у Бога, и Слово было Бог». Вот и второй слой, явно дающий понять, что в романе будет обязательно затронута тема Иисуса Христа, христианства, религии в целом. И действительно, по мере развития внешнего детективного сюжета романа (тайные убийства и смерти монахов продолжаются), начинает формироваться внутренний компонент, выраженный в виде диспутов о бедности Христа. Его автор формулирует вполне конкретно, устами Вильгельма подчеркивая: «Вопрос не в том, был ли Христос беден, а в том, должна ли бедной быть церковь».
Третий слой этого выдающегося произведения затрагивает тему тайных плотских отношений между некоторыми монахами обители. Здесь мы вообще видим четкую иерархию их взаимоотношений, внутренние интриги, наговоры, сплетни. Герои размышляют о плотской любви, любви Божественной, смирении духа и плоти.
Тема справедливости и закона – еще один «кусок» этого интеллектуального книжного пирога. Сцена со «святой инквизицией» очень ярко живописует, какой ценой происходили «выбивания» и «выжигания» «правды» и показаний у осужденных, как казнили и сжигали невиновных людей. И здесь тоже мы видим аллюзию на современную систему уголовного права, на карающее правосудие…
Как два отдельных персонажа романа выступают библиотека аббатства с секретным лабиринтом и тайная книга, спрятанная в его недрах. Попав в руки к монахам, книга убивает их, будучи пропитанной ядом. Книга эта представляет собой единственный экземпляр второй части «Поэтики» Аристотеля, речь в которой идет о комедии. Философ рассматривает «наклонность к смеху» как «добрую, чистую силу, имеющую познавательную ценность». Смех, по мнению Аристотеля, обучал людей.И вот он, еще один слой романа – диспут о смехе. В нем вся кульминация, развязка произведения. Один из хранителей библиотеки, старый испанец, слепец Хорхе, сохранил эту книгу, но при этом тщательно оберегал и пропитал ядом, дабы наказать тех, кто из любопытства найдет и будет листать ее. Люто ненавидя смех, который Аристотель возводит на уровень искусства, тем самым освобождая человечество от страха, Хорхе, в свою очередь, убежден, что «закон может быть утверждаем только с помощью страха, коего полное титулование – страх Божий». Иными словами, мы, «греховные существа», без страха, уничтоженного смехом, по мнению Хорхе, прямиком угодим в адские миры.
Финальный пожар, пожирающий все недра библиотеки, тоже символичен. С одной стороны, мы видим очищающую силу огня. Он уравнивает все, дает возможность аббатству возродиться из пепла, осознав ошибки и проанализировав уроки Провидения. С другой стороны, горящие книги – это как горящие и уничтожаемые знания, откат к невежеству и мракобесию. Ну и с-третьей стороны, пожар как некое многоточие, где читателю дан шанс самостоятельно все осмыслить, обдумать и сделать собственные выводы.
Безусловно, и заключительная фраза романа «Stat rosa pristina nomine, nomina nuda tenemus» (что в переводе с латыни «Роза при имени прежнем – с нагими мы впредь именами») говорит нам о том, что весь текст жил своей собственной, независимой от автора жизнью. Сам Умберто Эко так писал о заглавии своего романа: «Роза как символическая фигура до того насыщена смыслами, что смысла у нее почти нет… Название, как и задумано, дезориентирует читателя… Название должно запутывать мысли, а не дисциплинировать их». Это наводит меня на мысль, что мы, читатели, не должны бояться понять и интерпретировать роман как-то иначе, ведь в этом и была задумка автора, это и есть ключевая черта постмодернизма.7381