Рецензия на книгу
Железное кольцо
Валентин Катаев
LitvinovSergej19 августа 2021 г.Советский классик в железном кольце
Валентин Катаев, Железное кольцо (М.: Современник, 1989).
При всей моей любви к Катаеву я эту книгу раньше не встречал и даже не знал о ее существовании. Наверное, сказался год издания: расцвет Перестройки, когда выходило столько всего нового, немудрено в этих стопках и затеряться. А вот теперь увидел в поселковой библиотеке, взялся читать.
Это собрание рассказов, посмертный отчет за весь творческий путь. (Классик ушел в 1986-ом, сборник составлял сын). Из них я читал только самые последние: наделавший много шума «Уже написан Вертер» (1979), который вообще очень странно, что вышел в советской печати, и прекрасную «Фиалку» (1973). А в сборнике самый первый рассказ датирован еще дореволюционным 1916-ым.
И очень хорошо видно, от рассказа к рассказу, как сперва очень молодой и очень талантливый автор ищет себя, способы выражения и новые формы, а потом, года с 1929-го - смыкаются постепенно челюсти, наползают сверху, снизу и сбоку свинцовые рамки - и исключительно даровитый писатель скребется и бьется в них, пытаясь и генеральной линии угодить, и себя не потерять… (Так ведь еще и отбиралось в Перестройку, наверное, самое пристойное из опубликованного в 30-50-е годы).
А потом, с Оттепели, начинается новый взлет – насколько он был возможен при стеклянном советском небе – с уморительного «Дорогой, милый дедушка» (1965).
Словом, если достанете книгу – рекомендую: увидите эволюцию страны через эволюцию бесконечно талантливого автора, который в иную эпоху смог бы, наверное… А, впрочем, кто может это знать, кто бы и кем стал в иной стране и в иную эпоху… Может, наоборот: дикое давление извне дало возможность в итоге преобразовать изначальный графит в изумительные адаманты последних рассказов…
69-я страница в сборнике приходится на рассказ «Опыт Кранца», датированный 1919-ым годом. 22-летний Катаев рисует картину доживающей свои последние дни буржуазной Одессы:
«…Он пошел к столу и стал смотреть. Карты быстро и легко перелетали на зелени, ложились на сукно и собирались в хрустящие веера в руках игроков. Щеточки, мелки, пепельницы, белые цифры, недопитые стаканы смешивались с кучками бумажных денег. Из пепельниц к потолку поднимались крутящиеся, тугие и белые нитки. Сквозь табачный дым огни лампочек горели матово и четко, а лица и фигуры казались нарисованными густой мутной пастелью. Внизу, в ресторане, играл струнный оркестр, и от его фальшивых, страстно надорванных звуков Зосину все казалось, как в кинематографической картине: красивым, нетелесным и обещающим. Слова и фразы, произносимые разными голосами, отмечались у него в сознании, как будто бы он их не слышал в действительности, а читал в книге. «Пятьсот сорок... Забирайте. Дама просит. Король веселится. Да, держись, ты лопнул!»5144