Рецензия на книгу

• 

  KosmaKot16 января 2013 г.

  Начало книги вызывает довольно-таки смешанные, противоречивые чувства. Вроде бы только пытаешься привыкнуть к слогу Набокова, что-либо разобрать в его закрученном вихре ассоциаций и неуловимых метафор, и уже не понимаешь, что происходит и стоит ли симпатизировать главному герою или он действительно состоит лишь в роли беспощадного маньяка-извращенца.­
  К середине первой части разбираешься и становится однозначно ясно, что он лишь жертва своих воспоминаний и подсознательной пытки, прошедшей через всю его жизнь из самого детства. И есть оправдания его тяги и есть метания его пока еще человечной души. Он чувствует своего зверя, он живет с ним, кормит, растит в себе лишь потому, что он является его частью. Но прирученный зверь ли часть Г.Г. или Г.Г. — жалкое подобие его смиренных конечностей? Пока еще не ясно.
  Но вот и конец первой части. Здесь столько всего произошло, что я не успевала наблюдать и быть шокированной. Признание за признанием. И кто оказывается жертвой? Маленькая девочка ли, таившая в самом образе своем порок, чья кожа сияет проклятием для сходящих с ума в стороне больших и взрослых Гумбертов, либо ненасытный маньяк, питающий слабость к маленьким ведьмочкам, танцующим нимфеткам, во главе которых — царица нимф — Лолита, воскресшая из больных воспоминаний? А ведь наверняка этот самый нимфетизм и проглядывался его приспособленным зрением лишь через пелену испорченности и отпечаток разврата, с малых лет наложенном на маленьких девочек того и этого времени. Разве бы стал он портить неиспорченное? Разве бы осмелился? До чего хранил и боялся наивной ее невинности! И сам потерял это, узнав реальный образ его идеальной Лолиты.
  И как он сам мог сдержаться — больной! — сдержаться с таким соблазном.. Несчастного совратили первым. Раба своих страстных желаний, истекающего кровью и молящего прощения, добили палкой по голове. Разве было бы правильно не припасть ему на колени, на землю, не целовать ее самую грязь, не удариться головой о ее грешную твердость? Ох, бедный Гумберт!
  Но ведь с другой стороны ребенок. Испорченный, типично-шарлоттовск­ого сложения мыслей, вредный ребенок, нашедший выгоду в своем положении. И все же! Разве имела она право терпеть, исполняя свой долг со скучной апатией, забирая деньги, читая журналы, и опять впадать в апатию? Хотя без ее согласия, я уверена, ничего бы не произошло. Видимо, для нее это не было таким уж страшным и она могла и терпела это, получая подарки и собирая деньги. И что ее тянет дальше? В ком она нашла свою "настоящую любовь"? Конечно, это не оправдание для поступка злодея на Г. Ребенок не мог осознавать, что делает. Ответственность полностью переходит на лже-папочку.
  На протяжение всего романа мнения об обоих героях резко меняются несколько раз. И утерянную Долорес, повзрослевшую и измученную, можно было бы понять и сочувствовать ее жизни - осиротевшая, забитая, с маньяком вместо отца. Какой бы ей выйти из этих ураганов?
  Но в самом конце лишь можно однозначно понять, что книга не о страстях, не о болезни и не об извращениях, таившихся во всем существе Эдгара Гумберта. Книга о любви. Больной, безнравственной, безумной любви, которая ни на что больше не была способна, кроме разрушения.
  

  
  «Грех, который я, бывало, лелеял в спутанных лозах сердца, mon grand peche radieux, сократился до своей сущности: до бесплодного и эгоистического порока; и его-то я вычеркивал и проклинал. Вы можете глумиться надо мной и грозить очистить зал суда, но, пока мне не вставят кляпа и не придушат меня, я буду вопить о своей бедной правде. Неистово хочу, чтобы весь свет узнал, как я люблю свою Лолиту, эту Лолиту, бледную и оскверненную, ... , но все еще сероглазую, все еще с сурмянистыми ресницами, все еще русую и миндальную, все еще Карменситу, все еще мою, мою....»

  
  И хотя эта любовь разрушила обе жизни, в некотором роде она спасла их души. Она не излечила болезнь Гумберта и не помогла Лолите пережить все ее бедствия, а многие еще и добавила, но она замедлила и почти остановила разложение. И многому, я знаю, многому научила обоих. Чем бы могла заняться маленькая, осиротевшая Ло, которая видела выгоду в том, что с ней происходит? Если бы ей попался не этот "маньяк-извращенец"­, ей бы обязательно попался другой. Как долго бы это продолжалось, если бы не такой сентиментальный и ранимый, хотя и больной, и аморальный опекун? И Гумберт победил себя и извечную свою слабость, припав на колени перед новой выросшей его богиней, поверив наконец в любовь и избавление от проклятия.
  Проклятие - здесь нет его вины. Кто бы на его месте держался бы лучше? И все же сам себя он не сможет простить никогда. Здесь нет виновных, здесь есть только жертвы.
  P.S. сразу после прочтения Лолиты обязательно стоит взять на заметку также книгу Ключи к 'Лолите'. Потому как даже если есть шанс передать некоторые чувства, вызванные самим романом, то мастерство и гениальность автора надо прочувствовать самому. Ни в одну рецензию это не вместить. И конечно, чтобы получить максимум наслаждения от первого прочтения романа, нужно быть таким же гением как Набоков. Или хотя бы иметь некоторые представления об основных отсылках к литературным произведениям, найденных в тексте.

  8

  24