Рецензия на книгу

• 

  Аноним15 января 2013 г.

  Очень неоднозначные у меня сложились отношения с этой книгой.
  В ней переплетаются по сути две книги: одна - достаточно крепкий роман, другая... другая собрание мыслей о политике, истории, психологии, отношениях, писательском ремесле. Мыслей иногда сумбурных, нестройных, уходящих и возвращающихся в новой ипостаси, но не оставляющих ни равнодушной, ни замороженной в анабиозе слов без проблеска мысли. Эта книга ТРЕБУЕТ и думать, и чувствовать. Вот так вместе: и, и. Иначе потеряется одна из необходимых составляющих.

  Первые две третьи книги прошли у меня как миг, поглотив практически полностью, вырвав из времени. Я жила там, в "Золотой тетради" (хотя именно она появилась только в конце), пропуская все чувства героини через себя, через собственный эмоциональный опыт (что в общем-то может быть очень нелегким испытанием для оного, дабы он вообще имеется), думая с ней, терзаясь, формируя все предпосылки для последней третьи. Но на ней моя психика отказалась сотрудничать, вернее отказалась принять опыт безумия, "распада". Я не сумела отказаться от своих границ, своего опыта, своих собственных отношений с миром.

  В предисловии к книге Лессинг так говорит про эту часть книги:
  

  
  Анна и Савл Грин, «сорвавшийся» американец. Они помешанные, сумасшедшие, безумные — как ни назови. Они «срываются», «врываются» друг в друга, в других людей, ломаются, ломают фальшивые сюжеты, в которые они загнали свое прошлое; шаблоны, формулы, придуманные ими для того, чтобы хоть как-то упорядочить, определить себя, расшатываются, растворяются и исчезают. Они слышат мысли друг друга, узнают в другом себя.

  
  По мнению автора эта часть является ключевой в книге (по крайней мере я именно так поняла ее слова), и далась она мне очень тяжело в плане "продраться через". Было постоянное ощущение, что герои проходят через семь кругов ада, но круги эти как день сурка - одни и те же, но поскольку приходят они в каждый из этих дней уже с опытом предыдущих пережитых, то каждый новый день становится все более безумным. Однако с моей точки зрения слом, о котором говорит Лессинг в предисловии, он неотъемлемая часть самого Дня сурка, а потому возвращается к читателю снова и снова (день за днем), заставляя переживать его в общем-то один и тот же эмоциональный опыт, даже если на уровне разума отличия и очевидны. Ощущение бега по кругу, на протяжении которого тебя колят все более острыми иголками, мне оказалось достаточно неприятно. Возможно, это моя рациональная часть сопротивлялась все больше и больше тому слому границ, который автор описала очень убедительно. Не знаю.
  

  
  Эта тема «срыва» — мысль о том, что «внутренний раскол, распад на части» может оказаться путем к исцелению, к внутреннему отказу от ложных дихотомий и от дробления, — разумеется, неоднократно развивалась и другими авторами, да и я сама писала об этом позже. Но именно здесь, помимо изложения странного короткого сюжета, я это сделала впервые. Здесь это грубее, ближе к жизни, здесь опыт не успел еще облечься в мысль и форму, — возможно, здесь он обладает большей ценностью, поскольку материал еще не обработан, он еще почти сырой.

  
  Сумбурно получилось описать собственные ощущения от книги. Но именно здесь рационализация временем, как мне думается, не сработает. Поэтому пишу сразу по завершению, еще не полностью "остыв" и "одумавшись".

  Книга, на мой взгляд, must read для тех, кто имеет (или ищет) собственный опыт познания себя и расширения своих внутренних границ.

  19

  176