Рецензия на книгу

• 

  Аноним15 января 2013 г.

  Вам 19, вы любите жизнь, цените своих родных и близких, строите планы, мечтаете о светлом будущем, но в какое-то мгновение все это перечеркивается, потому что наступает война, для которой нет разницы, какого ты пола, возраста или комплекции. Ей неважно, готов ли ты, достаточно ли силен и натренирован. Хоть смейся сквозь слезы, хоть плачь сквозь смех - это неважно.

  И не пытайся привыкать к людям, а уж любить - тем более, ведь так больно будет потом их терять. А война не спрашивает, что ты хочешь отдать, она возьмет без спроса; иногда тихо, но чаще - резко и безвозвратно, как ножом в сердце. Не успеваешь отдышаться после потери дорогих людей, как тут же борешься с помутнением рассудка - первое убийство как лед за шиворот, и душа наизнанку. Но самое важное - сохранить себя, свою веру и свою мечту; не растерять на пути к победе человечность, не зачерстветь и не обрасти панцирем ненависти. А возможно ли это?

  Но вам до сих пор около 20, вы продолжаете верить в чистое и доброе, даже если только что на глазах были убиты несколько подруг, даже если вас осталось двое против дюжины. Это неважно, понимаете? Все они только и бредят тем, что будет "после войны". Страшно, если война убивает и ранит физически; но если она это делает морально, то считай, что проиграл.

  
  Не победили они нас, понимаешь? Я еще живой, меня еще повалить надо!
  Он замолчал, стиснув зубы, закачался, баюкая руку.
  

  • Болит?
  • Здесь у меня болит, - он ткнул в грудь, - здесь свербит, Рита. Так свербит!.. Положил ведь я вас, всех пятерых положил, а за что? За десяток фрицев?

  
  

  Меня поражает, насколько просто Васильев жонглирует смехом, страхом, обреченностью и надеждой, потому что при чтении мне не то чтобы сложно было, у меня дыхание перехватывало! В диалогах героев проскальзывает львиная доля оптимизма, а затем какое-то нервное движение выдает всю трагичность и безвыходность ситуации. Васильев минимумом средств достигает поразительного эффекта - катарсиса (ох, поэтика Аристотеля и здесь пригодилась!)
  А читатель отказывается до последнего верить в происходящее, ведь ужас настолько велик, что и представить немыслимо.

  
  Все было как надо - Женька не расстраивалась. Она вообще никогда не расстраивалась. Она верила в себя и сейчас, уводя немцев от Осяниной, ни на мгновение не сомневаясь, что все кончится благополучно.
  И даже когда первая пуля ударила в бок, она просто удивилась. Ведь так глупо, так несуразно и неправдоподобно было умирать в девятнадцать лет.
  

  Повесть не дает шанса перевести дух, а моментально погружает в мир без чудес и тормозов. Автор пытается найти ответы, но это только множит количество непроизнесенных вопросов, потому что некогда отвлекаться и неоткуда ждать помощи. Непосильная ноша для плеч, но кого это волнует, когда "не было во всем мире больше никого - лишь он, враг да Россия".

  38

  199