Логотип LiveLibbetaК основной версии

Рецензия на книгу

Идиот

Фёдор Достоевский

  • Аватар пользователя
    Аноним12 августа 2021 г.

    История праведника и проповедника

    Кто нормален, а кто нет? Где проходит та тонкая грань, за которую нельзя выходить? Рамки морали вроде бы прозрачны, но прочно держат людей в узде, не так ли? Сколько нужно поддерживать беседу, чтобы вежливо извиниться и уйти. Какой именно уровень громкости вашего голоса допустим в большой компании. Как себя следует вести с человеком, более уважаемым в обществе. На какие темы можно говорить публично, а на какие нет. Как бы то ни было, а мораль, негибкая, неповоротливая, закостеневшая, меняется медленно, но необратимо. И тот, кто считается «идиотом» сегодня, спустя время окажется единственно мудрым человеком.

    То мудрость сердца, не ума. А впрочем, что это я… Зачем я так?

    Роман «Идиот» — история праведника и проповедника.

    «У меня нет жеста приличного, чувства меры нет; у меня слова другие, а не соответственные мысли, а это унижение для этих мыслей. И потому я не имею права… к тому же я мнителен, я… я убежден, что в этом доме меня не могут обидеть и любят меня более, чем я стою, но я знаю (я ведь наверно знаю), что после двадцати лет болезни непременно должно было что-нибудь да остаться, так что нельзя не смеяться надо мной… иногда… ведь так?»

    Писать о сюжете классического романа, который, наверное, прочли уже все, кажется странным. Я чувствую себя так, словно мне нужно пересказать сюжет «Гамлета», который всем известен. Но ведь именно так пишутся отзывы на книги, да? «Молодой человек, после продолжительного лечения в Швейцарии возвращается в Россию. Он ни с кем не знаком, без средств к существованию и единственная ниточка, направляющая его путь – возможное родство с генеральшей Епанчиной, куда он и отправляется сразу по прибытии на Родину. Его ждет любовь, трагедии и подлинное безумие… история князя Мышкина – классика русской литературы». Вроде бы получилось, да? И почти без спойлеров. Но как это обычно и бывает с классикой, сюжет вторичен, не имеет значение, когда на кону большее – мораль, суть Человека, характеры, ЛюбовЬ (вот прямо так и хочется написать), Жалость, сострадание и иные христианский мотивы…  Князь Мышкин – тайна, которую разгадывает каждый читатель. Роман – нетипичный, с нарушениями всякого научного подхода к тексту, глубоко философичен и оттого нужен каждому, оттого читается и открывается заново поколение за поколением, в поисках правильных ответов.
    «Я ведь тебе уж и прежде растолковал, что я ее «не любовью люблю, а жалостью».

    Я тут обнаружила, что есть такая вещь, как «достоевсковедение». Оказалось, роман «Идиот» - пизанская башня международных исследований и толкований. На разных языках, с разными акцентами, исследуя ритм, слог, автобиографический контекст, образ Христа и образ Павловска, женские архетипы и философию добра и зла, бинарные структуры и концепт «правильности»…. Это колосс, который не взмывает ввысь колонной, а кренится вбок, ибо слишком тяжел и слишком нагружен смыслами. Я прочла в одной статье, что с точки зрения литературного исследования, так много подходов и интерпретаций, что любой ученый легко теряется, вступает в полемику, забывает собственное впечатление, начиная с увлечением копать вглубь… И я подумала о том, что может быть, мой способ знакомства – с нуля, без всяких влияний и полемик, будет более «чистым», без примеси чужих оценок.    

    «Я не согласен, и даже в негодовании, когда вас, — ну там кто-нибудь, — называют идиотом; вы слишком умны для такого названия; но вы и настолько странны, чтобы не быть, как все люди, согласитесь сами».

    Мне кажется, нельзя прочесть эту книгу и остаться равнодушным. Нельзя прочесть и выкинуть из головы героев и их трагедии. И вот еще что – какой-то незримый эффект я обнаружила – смотришь вокруг, на себя, на других людей и думаешь на кого они похожи? Вот здесь немного Мышкина, вот это своенравная Аглая, это «поврежденная» душа, Настасья Филипповна. Нет, не в чистом виде, отголоски только, но вот в чем дело, они есть, они есть в каждом из нас, и во мне тоже. И это «может быть, даже и преувеличение, но отнюдь не небывальщина».

    32
    1,3K