Рецензия на книгу

• 

  mmarpl7 января 2013 г.

  1. Очень качественная мизантропическая книга.
  Человечество и человеки достойны сами себя и, соответственно, своей жизни. Хоть в 19-м столетье, хоть в 21-м. Если не отвлекаться на социальные проблемы, то весьма актуально. Хотя и с социальными проблемами - вполне современная книга.
  Ущербны в ней все: от рафинированных аристократов до последнего стрелочника. Если не ущербны, то несчастны, если не несчастны, то нищи, если не нищи, то... аристократы, которые, естественно, ущербны.

  2. Смысл названия открывается довольно быстро.
  История пана Вокульского, сколотившего на русско-турецкой войне в Болгарии баснословное состояние, выбившегося в галантерейные купцы, основавшего Общество торговли с иностранными государствами, до судорог и полного помрачения полюбившего обедневшую аристократку без сердца и совести, растянута до невозможности. Честный и благородный пан В. готов ради своей возлюбленной на все, правда, в средствах разборчив: честен и благороден до последнего.
  Но его слепота, унижение, бесконечно терпение, готовность не служить, а прислуживать своей госпоже, раболепствовать и пресмыкаться перед ней наводит на вполне здравую мысль о том, что куклой-то является именно он, а кукловодом даже не панна Изабелла, а его любовь, страсть, болезнь, помешательство, которое сделало его совершеннейшей марионеткой в руках этой дамочки.
  Иногда к нему просыпается жалость, ибо, если бы не это угрожающее его жизни чувство, то можно было бы его назвать идеальным героем, но жалость эта сродни презрению, и все достоинства героя меркнут, потому... да нет у него никакого достоинства, как только он встречается с этой, с позволения сказать, любовью. Если это называется "романтизмом", то я король прусский, а только романтиком Вокульского и именуют на протяжение всего романа. Романтизм, как мне кажется, в другой стороне.

  Дальше...

  
  

  • К социальным обобщениям не стремлюсь, но куклой, очевидно, можно назвать и саму Польшу того самого периода времени, о котором пишет Пруст - конец 19 века. Внутренние проблемы: засилье иностранного капитала, разорение и обнищание низших слоев, еврейская проблема...

    4. Кстати, уши антисемитизма торчат достаточно заметно... "Гениальная, но подлая раса" евреев покоя бедному Прусу не дает. Один Генричек Шлангбаум чего стоит. Но доктор Шуман мне симпатичен, даже при всей его непоследовательности и некотором отщепенстве. Он, по крайней мере, от сопливого "романтизма" излечиться сумел.

    5. Удивительно, но старым добрым евреем я бы назвала пана Жецкого. Милейший образ, без таких стариков книги были бы пусты и никчемны. Этим и утешалась, ибо евреев уважаю.

    6. Вопрос отношения полов сводится к тому, что все бабы - ... как бы это помягче сказать... в общем, они самые. Но, с другой стороны, при таких сопливых мужиках, не способных ни украсть , ни посторожить...

  
  Короче, умных мыслей по этому поводу в романе очень много, и, самое главное, они вполне отражают реальность.

  7. Для полноты картины - цитата про мир и мироустройство.
  

  
  

  Гейст утверждал обратное, — для него человеческая толпа была стадом скотов, а отдельные положительные индивиды являлись исключением... . Шуман также утверждал, что огромное большинство людей — звери, но не верил в лучшее будущее и другим не внушал подобной надежды. Он навеки обрекал человеческий род на скотское состояние, причем евреям все же была предназначена почетная роль щук среди карасей...
  «Хороша философия», — думал Вокульский.

  Однако сам чуствовал, что в его истерзанной душе, словно на свежевспаханном поле, шумановский пессимизм быстро пускает корни. Он замечал, что в нем угасает не только любовь, но и возмущение против панны Изабеллы. Ибо, поскольку весь мир состоит из скотов, нет смысла ни влюбляться в них, ни сердиться, если кто-нибудь оказался скотом, не лучшим и, наверное, не худшим, чем все остальные.

  «Дьявольское лечение! — повторял он. — Но, впрочем, может быть, самое радикальное!.. Я катастрофически обанкротился со своими воззрениями; но кто поручится, что и Гейст не ошибается в своих, что не окажется прав Шуман? Жецкий — тварь, Ставская — тварь, Гейст — тварь, я сам — тварь… Идеалы — это размалеванные ясли, а в них намалеванная трава, которая никого не насытит. Итак, к чему жертвовать собою, к чему влюбляться? Нужно просто вылечиться, а потом поочередно потчевать себя сочным мясом и красивыми женщинами, запивая то и другое душистым винцом… Иногда что-нибудь почитать или куда-нибудь съездить, послушать концерт — и так дотянуть до старости!»

  
  

  До старости он не дотянул, слава Богу, но это уже - читать, читать, читать, оно того стоит, хоть и длинновато порой, но польза, особенно для "романтиков", несомненная - книга очень отрезвляет.

  4

  162