Рецензия на книгу

• 

  Аноним6 января 2013 г.

  «Джозеф Мэллорд Уильям Тёрнер был дитя Лондона. Отец его, перебравшись в столицу из небольшого девонского городка, открыл цирюльню на Мейден-Лейн, неподалеку от Ковент-гарденского рынка. Матушка была из семьи потомственных лондонских мясников. Сам Тёрнер всем знавшим его казался воплощенным горожанином – приземист, коренаст, полон энергии, задирист. Речь его была речью кокни, лондонского простонародья, и изъяснялся он на языке улиц…»

  Казалось бы, дальше последует рассказ о жизни среднестатистического лондонца, живущего не в лучшем квартале, продолжающего судьбу отца или матери. Нет, о судьбе матери ни-ни, этой судьбы Тёрнер не хотел, этой судьбы он боялся – сойти с ума и умереть в лечебнице для душевнобольных. И с судьбой отца как-то не сложилось, потому что отец стал жить жизнью сына: был его распорядителем, садовником, помощником, самым родным и близким человеком.

  Далее о судьбе особенного и особого человека: гения с простонародными корнями.
  Скупердяй, скряга, копивший деньги и покупавший землю подешевке, ведущий тяжбу с одним из неплательщиков за жилье, а другому простивший долг за несколько месяцев.
  Лектор Королевской академии, порой бывавший не в состоянии связать нескольких слов, отсюда путаница, сумбурность; только рисунки, эскизы, наброски спасали его лекции от полного провала.
  Страшноватый, с кривыми ногами, краснощекий, как матрос или извозчик, навсегда оставшийся романтическим, светловолосым юношей с идеализированного им самим автопортрета.
  Человек с вечно измазанными в краске руками, готовый плыть на лодке и влезать на дерево в поисках нужного ракурса для картины.
  В воспоминаниях современников то грубый и язвительный, то холодный и надменный, то по-детски веселый и непринужденный в общении. (Дело ведь в точке зрения)
  Трясущийся над своими произведениями художник, боявшийся, когда видел, что кто-то хочет сделать зарисовку с его картины, и Художник с большой буквы, помогающий безвозмездно собратьям по цеху, видевший в точности, что в картину привнести, а что исправить.
  Стремящийся к оседлости, но так и оставшийся без полноценной семьи (если не считать его романов с вдовушками и незаконных детей), желающий приобрести вес и значимость и вечно теряющий по пути то лекции, то записные книжки, то книги, то художественные принадлежности.
  Острый на язычок и обидчивый по мелочам, но твердо выносящий критику влиятельного Джорджа Бомонта.

  А еще маг света и цвета, воды, огня и воздуха, властелин красок и изящных переливов, создатель картин, гравюр и акварелий, прекрасный художник.

  «Он умер несколько дней спустя, утром 19 декабря, у реки, рядом с которой родился. За час до кончины солнечный луч прорвался сквозь мрачные облака. Неделей раньше он, по слухам, обронил, что «солнце – Бог». Возможно, слухи недостоверны, но это чрезвычайно уместные слова в устах художника, который превыше всего любил свет».

  24

  127