Рецензия на книгу

• 

  Аноним30 декабря 2012 г.

  Как закалялась бразильская сталь
  Писателю, чтобы сдюжить роман о детях, надо быть настоящим эквилибристом. В противном случае он беспомощно рухнет читателю на голову, не сумев избежать перевеса либо в строну излишнего треша, как Рю Мураками или Агота Кристоф и иже с ними, либо в сторону кромешно-жалостливой сентиментальности Эрика-Эммануэля Шмитта, Маркуса Зузака, Джона Бойна, etc. Амаду заваливается в обе стороны и призывает на помощь жезл имени Николая Островского, но тот-то и забивает последний гвоздь в гроб неудавшегося эквилибриста. Увы, нашего читателя так легко растрогать, что литературное сюсюканье он не признает ни свидетельством писательской нечистоплотности, если автор с хладнокровием снайпера пускает прицельную соплю, ни свидетельством творческой неудачи, если автор хотел как лучше, а получилось как у всех.

  О чем роман Амаду? О бразильской банде беспризорников "Капитаны песка", чей атаман проходит путь от молокососа до революционера, а его товарищи - от молокососов до покойников, художников и профессиональных бандитов.
  Почему этот роман никакими подпорками не удерживается на канате собственного достоинства? Ну, прежде всего потому, что Амаду бразилец. Так что приготовьтесь к тотальному преувеличению всего: в тюрьмах и колониях над детьми будут измываться так, как не снилось Солженицыну, всякие сердобольные персонажи своей театральностью посрамят само понятие театра, а главные герои будут метаться между призраками Горького и Достоевского, заставляя их жалеть о чести быть некогда переведенными на португальский язык.
  Во-вторых, призраки Диккенса и Лондона тоже бродят где-то подалеку, пока Островский отпугивает Амаду своей откровенной революционностью (от приверженности коммунизму он в лице падре открещивается и вообще называть какие-либо политические явления своими именами не решается). Отважные беспризорники становятся на путь классовой борьбы, ура свободе, равенству и братству, любовь к которым пестуется в детишках с первого дня в банде. Бразильская банда вам не американская. Это в Америке уличные мальчишки, сбиваясь в стаи, мечтают о богатстве и власти, складывая два этих понятия, чтобы в сумме получить понятие свободы. Для бразильской младо-гангстерской тусовки свобода и высшее выражение мужского достоинства - это ничегонеделанье, забастовки и налеты на богачей ради удовольствия от самого процесса. Кажется, я снова возвращаюсь к первой проблеме Амаду... Ладно, перейдем к третьей.
  И это - умильный и жалостливый тон. Бедные дети, им так нужны любовь и ласка, любовь и ласка, любовь и ласка, любовь и ласка, копипаст, копипаст, копипаст. Других выразительных средств, кроме прямого, как на телеграфе, сообщения о необходимости того-то и того-то для счастливого детства, у Амаду в арсенале нет. Причем в своих пристрастиях Амаду крайне неразборчив: он одинаково умиляется и 14-летним сутенером, и 14-летним грабителем-убийцей, и 14-летним художником, и 14-летним героем-атаманом. Им всем нужна любовь и ласка, я понимаю и соглашаюсь, но давайте сменим фокус обзора хоть на пару страниц! Свобода, социальная несправедливость, оспа, социальная несправедливость, рабочие, социальная несправедливость, нет-никакой-я-не-коммунист-рано-меня-еще-из-страны-высылать! Далее по списку вопросы бандитизма и профилактики бандитизма, но это уже в фокусе любви и ласки.

  Резюме: южно-американская классика в собственном соку, так сказать. Если вы предпочитаете вкус европейской классики и на искусные и безыскусные попытки вас разжалобить смотрите как Ленин на буржуазию, не насилуйте свой организм данным произведением.

  27

  220