Рецензия на книгу

• 

  Аноним28 мая 2021 г.

  Бобрыкин ненавистный, ненавистный!..

  «Удавлюсь!» — подумал Шишин и за верёвкой в хозяйственный пошёл...
  

  Эта история либо затянет вас с первой фразы, либо оставит в полном недоумении. Как понять, что книга о человеке с расстройством личности написана хорошо? Когда она многим не нравится! 

  В самом деле, большинству нормальных, здоровых, не отягощённых пристрастием к изощрённым методам в литературе и не подвергнутых профдеформации читателей, а также людям сенсорного типа (а это, между прочим, 80% населения) не так-то просто выдержать погружение в сознание главного героя, чей мозг 24 часа в сутки (включая время сна) занят интроспекций и фантазией. Кстати, знали ли вы, что зачастую совершенно здоровым людям с интуитивным типом личности (например, INTP) в детстве был поставлен диагноз синдром Аспергера или шизоидное расстройство личности? Если уж здоровые «интуиты» кажутся большинству такими странными, то что говорить о нездоровых...

  Формально повествование в книге ведётся от третьего лица, но воспоминания и вымышленная реальность в голове Саши Шишина выписаны такой густой и яркой краской, что у читателя практически нет шанса вырваться за пределы внутреннего мира героя, взглянуть на происходящее «со стороны». Лишь по косвенным уликам можно судить о том, что всё-таки произошло на самом деле, какие взаимоотношения были у Саши с мамой (и другими родственниками), с обожаемой Таней — центром его вселенной — и, наконец, с мужем Тани, тем самым Бобрыкиным (настоящей «звездой» этого шоу). 

  Перед нами не просто очередная история о «сумасшедшем», она ещё и написана в самой «сумасшедшей» манере, какую только можно вообразить, говоря о современной литературе на русском языке. Толика чёрного юмора, обильно приправленная скрытыми цитатами и аллюзиями (от Генриха Гейне до Дэниела Киза, от Пушкина до Блока и т.д), особый стиль и ритмизованная проза Александры Николаенко в прямом смысле захватывают ваше сознание - и вот уже не Шишин, но вы сами вдыхаете знакомый запах земляничного мыла, наблюдаете за причудливым отражением цветных стёклышек в зеркалах, прислушиваетесь к убаюкивающему ритму кухонных часов...

  Тут надо заметить, что все эти мелочи — душистое мыло, труба-калейдоскоп, из бочки квас «ледяной, густой, тяжёлый, с пенной шапкой, в огромной кружке, ручка прям такая, что не обхватить», жёлтые, красные и зелёные леденцы, сифон, блины с икрой и ненавистная запеканка со сгущёнкой, «двенадцать палочек», в которые играли всем двором, шутка про стрижку «под Котовского» и прочие многочисленные приметы советского детства — скорее всего, оставят равнодушными читателей помоложе (готова поспорить, не всем даже будет понятно, зачем Бобрыкин «разбивал» доску). Но те, чьё детство пришлось на ту же пору, что и у Саши Шишина, обо всём об этом будут читать с чувством лёгкой ностальгии — не по самой эпохе, но по беззаботным годам детства и юности. Все детали, казалось, уже давно стёрлись из памяти, оттого-то так приятен этот «момент узнавания» — и за это отдельная благодарность автору.

  Возвращаясь к ритмизованной прозе, хочется особо отметить диалоги. Александре Николаенко мастерски удалось вписать в общий ритм повествования совершенно чистую, без примесей, разговорную речь, сделав её при этом визитной карточкой персонажей. Чего стоят, например, обращённые к главному герою реплики матери: «Уедут завтра. Уезжают, понял? Понял? Что киваешь? Что ты всё киваешь? Что киваешь? Киваешь? Ну, кивай, кивай...» Повторы и интонации звучат так естественно, будто перед нами не художественное произведение, а диктофонная запись.

  Если характеры мамы, Тани (настоящей) и Бобрыкина раскрываются в основном через устную речь, то сам Саша свой удивительный внутренний мир может выразить только в письмах. Впрочем, соприкоснуться в реальности с таким миром не пожелаешь никому. Далеко не случайно само слово «убийство» вынесено в заглавие романа, и чем ближе к финалу, тем сильнее ощущение надвигающейся катастрофы, а забавные на первый взгляд эпизоды из жизни великовозрастного мальчика фактически превращаются в жуткую историю про маньяка.

  «И страшно было на душе у Шишина без Тани, как будто он не мог без Тани на душе». Книга подразумевает неспешное чтение, а для полного понимания авторского замысла, скорее всего, потребуется перечитать отдельные главы.

  
  

  
  

  
  

  
  

  4

  254