Рецензия на книгу

• 

  Аноним26 ноября 2012 г.

  Сам Федор Михайлович в конце второй части прекрасно описал свое творенье.
  

  
  «Это была страшная история; это история покинутой женщины, пережившей свое счастье; больной, измученной и оставленной всеми; отвергнутой последним существом, на которое она могла надеяться, -- отцом своим, оскорбленным когда-то ею и в свою очередь выжившим из ума от нестерпимых страданий и унижений. Это история женщины, доведенной до отчаяния; ходившей с своею девочкой, которую она считала еще ребенком, по холодным, грязным петербургским улицам и просившей милостыню; женщины, умиравшей потом целые месяцы в сыром подвале и которой отец отказывал в прощении до последней минуты ее жизни и только в последнюю минуту опомнившийся и прибежавший простить ее, но уже заставший один холодный труп вместо той, которую любил больше всего на свете. Это был странный рассказ о таинственных, даже едва понятных отношениях выжившего из ума старика с его маленькой внучкой, уже понимавшей его, уже понимавшей, несмотря на свое детство, многое из того, до чего не развивается иной в целые годы своей обеспеченной и гладкой жизни. Мрачная это была история, одна из тех мрачных и мучительных историй, которые так часто и неприметно, почти таинственно, сбываются под тяжелым петербургским небом, в темных, потаенных закоулках огромного города, среди взбалмошного кипения жизни, тупого эгоизма, сталкивающихся интересов, угрюмого разврата, сокровенных преступлений, среди всего этого кромешного ада бессмысленной и ненормальной жизни... Но эта история еще впереди...»

  
  Если вот абсолютно честно охарактеризовать свое отношение к роману, то скажу, что 80 процентов книги меня безумно раздражала одна из главных героинь – Наташа, из-за которой хотелось побыстрей закрыть книгу. Когда в сюжете появилась Нелли, как действующее лицо, читать стало гораздо интересней. И вот как только заканчивалась очередная интереснейшая глава с Нелли и начиналась, которая уже по счету нуднейшая про посещение главным героем Наташи у меня аж досада появлялась на душе и книга на этой странице закрывалась до следующего раза.
  Только вот последние страниц 30 я ревела белугой и не могла (да и не хотела) останавливаться. Давненько не испытывала такой жалости к надуманным героям, последний раз это было во время прочтения «На Западном фронте без перемен» Ремарка, тогда рыдала в общественном транспорте.

  14

  52