Рецензия на книгу
Grenouilles
Mo Yan
RondaMisspoken15 мая 2021 г.Родовая травма
Взращённому на неприспособленной по большей части для земледелия европейской почве человеку разговор на тему планирования рождаемости вообще не близок, если он не касается планового увеличения последнего. В этой части мира активно спорят о легализации абортов и введении налога на бездетность, поэтому политика «одна семья – один ребенок» не кажется прям совсем дикой, максимум странноватой и то, потому что ситуации даже чисто физиологически бывают разные. И отношение к описываемым в книге событиям, как и к поднимаемой автором проблеме, явно еще не проработанной китайским народом, сначала не формируется в принципе. Чувствуешь себя туристом, пробующим экзотическое блюдо. Но ощущение это длится ровно до тех пор, пока не начинают рушиться человеческие судьбы и жизни.
Вернувшийся в родные пенаты Вань Цзу после государственной службы решил попробовать себя на писательском поприще под псевдонимом Кэдоу. Для своего первого и, возможно, единственного произведения – пьесы «Лягушки» - он выбрал историю своей тетушки Ван Синь. Совсем юной девушкой она обучилась акушерскому делу и в родной округе заменила нагонявших страху на рожениц повивальных бабок, которые только калечили новорожденных и их матерей. Государство расширяло производство, восстанавливалось после войны и активно поощряло рождение детей. На своем велосипеде молодая акушерка только и успевала ездить от одного двора к другому, приняв за четыре года почти две тысячи младенцев и полюбившись всей округе. Но ровно до тех пор, пока Коммунистическая партия, которой она преданно и верно служила, ни стала ограничивать количество детей в каждой семье, используя часто самые жестокие методы для поддержания плановой рождаемости…
Мо Янь остаётся верен себе: пишет о родном, горячо любимом, очень тревожащем в слегка мистической манере. Однако в этот раз его авторское мастерство несколько подвело. В первую очередь, радует, что он не пытается примерить на себя чужую роль и в качестве повествователя, чьим взглядом читателю предлагается посмотреть на историю, выбирает мужчину, сразу отсекая от и так неоднозначной темы вопрос телесности и иже с ним. Но мужчина этот, очень неуверенный в принципах и мотивах своих поступков, не вызывает ни доверия, ни уважения. Причина тому – использование элементов мистического реализма как раз в тех местах, которые он не хочет проговаривать из-за личных интересов. И для чего-то напускает псевдотаинственный туман в повествование, хотя события все равно в итоге остаются понятыми вполне однозначно. Тем более, что сам автор в принципе в своем творчестве не скупится на яркие подробные описания физиологически достоверных моментов жестокости или, наоборот, чувственной страсти. Особенно неестественно эта легкая дымка полуявных образов выглядят в сравнении с более детально обозначенными кошмарами и переходом от крайнего убежденного материализма к тонкой духовности настоящей главной героини истории Ван Синь, так они легко ложатся в общую канву, имея под собой вполне обоснованные и жизненные причины. Ее трагедия как личности при всей своей силе, правда, все-таки отходит на второй план по сравнению с более глобальной проблематикой.
Призма профессии Ван Синь и ее убеждения тоже накладывает свой отпечаток на восприятие произведения и отношение к теме: обученная помогать появлению новой жизни она вынуждена ее прерывать, что очевидно не доставляет ей удовольствия совсем с точки зрения профессионального призвания. К тому же человеческая жизнь все ещё остаётся важнейшей ценностью этого мира, пусть и несколько потерявшей в себестоимости из-за перенаселения и да ввиду отрицательных отзывов на сам факт своего существования. Тем печальнее использование этой самой человеческой жизни в достижении экономических и политических целей: солдат для войн, рабочих для производства, новых налогоплательщиков в принципе и так до бесконечности. Описываемые в книге жестокие и крайние карательные меры, чем их ни оправдывай отвратительны сами по себе. Но, что определенно еще больше нивелирует их качество, помимо осуществления преимущественно постфактум вместо интенсивной просветительской и предупредительной деятельности, это изначальное поощрение многодетных семей – вместе с наращиванием различных показателей: пятилетний план в три года, повышение надоев и увеличение рождаемости до кучи. И в какой-то момент перевыполнение планов истовыми следователями партийному долгу вышло из-под контроля. Конечно, перегибы в одну и другую сторону – это результаты непродуманной стратегии плюс амбциозность планов, за которую приходится расплачиваться простым смертным, и нужно просто все хорошо обдумать при гуманистическом подходе. Но все-таки изначально стоит несколько ограничить вмешательство государства в личную жизнь своих граждан и не залезать в постель ко всем и каждому, когда не просят.
5/10
Рекомендуется: при планировании планировании беременности.
Опасно: при плохой памяти на имена героев.6672