Рецензия на книгу

• 

  oxidental13 ноября 2012 г.

  Кареты поданы

  МАДАМ РАЗГОВОРИЛАСЬ
  Мэри Стюарт, Кареты поданы: Роман/ пер. с англ. Л. Березковской. - М: Ф. Грег, Киви-Норд, 1992.

  Мэри Стюарт на десятый десяток, и она живет, по-моему, в Эдинбурге, в Шотландии.
  
  Какая-то она «трудная для понимания», что ли, эта Мэри Стюарт. Как правило, сочинения дам-долгожительниц (да и мужчин тоже) не увлекательны. Однажды я взялся читать роман «Ты и я» столетней Оливии Уэдсли, тоже из категории «женских», - так показалось длинно, занудно, чопорно и по-английски прохладно; в середине этого ее романа я с неприязнью решил, что О. Уэдсли просто-напросто глупая писательница: это бывает. Набив руку и при хорошем трудолюбии, такие романистки даже получают известность; а секрет всего лишь в человеческом упрямстве и эгоизме этих надолго запрограммированных особ. Такие не воспользуются кебом, такие пойдут пешком да еще с зонтиком, потому что на этот час у них запланирован моцион.

  Что касается пишущих долгожителей - мужчин, закономерности те же: ну, никак нельзя рассмеяться или заплакать над сочинениями Л.М. Леонова, который пишет, точно докладывает съезду, или даже К. Гамсуна, хотя норвежский классик доходчивее.

  Но Мэри Стюарт все же мастер. Даже в плохих переводах. Помню, ее первый роман «Мадам, вы будете говорить?» я тоже читал не отрываясь и со всеми человеческими эмоциями, какие испытываешь, если текст хорош, захватывает, представим в картинах и образах.

  Вот и этот роман про 9 поданных карет по-своему бесподобен. Конечно, метафора, соотнесенность с любимой европейской сказкой о Золушке лежит прямо на поверхности, уже в названии, но мечта бедной замарашки о принце и сказочном богатстве – она ведь живет в сердцах многих женщин? И этой мечте сочувствуешь: почему не вознаградить добродетельную женщину, к тому же служанку?

  На первых порах я просто обалдевал (не подберу другого слова) от перевода, который местами воспринимается как плохой подстрочник. Но затем эти неуклюжести стали явно работать на общий смысл, потому что героиня, англичанка, вынуждена, чтобы не потерять работу, скрывать отличное знание французского языка, - а она гувернантка в швейцарском замке, обучает английскому языку маленького графа (comte), - и эта русско-англо-французская макароническая несусветица точно передает слабые знания ученика, двоемыслие гувернантки, бедной сиротки из приюта, которая постоянно боится попасть впросак, и везде неудачную игру слов в диалогах. Все сцены, где англичанка как ретранслятор с английского во французский язык и обратно, да еще влюбленная в принца, очень забавны. Непосредственная, добрая и чувствительная, она ищет понимания, но наталкивается на условности, сословные предрассудки и скрытые угрозы. Мисс Линда Мартин – английская дама, традиционный литературный персонаж; вспомните хотя бы Ребекку Шарп из «Ярмарки тщеславия»: все ее, бедную, обижают, а она всего лишь хочет счастья, замужества и перестать прислуживать.

  Интрига романа построена на том, что ради денег и наследства родственники пытаются убить маленького графа, подопечного гувернантки, а та, оберегая его, мешается у всех под ногами и все планы рушит. Но всё кончается во благо, дядюшка, донимавший племянника, кончает самоубийством, а Золушка выходит-таки замуж за принца. На современной русской почве это бы называлось «втерлась в доверие», «окрутила богача» и окрашивало бы роман непечатной бранью на многих страницах, в британской же традиции ни у кого и в мыслях нет осуждать ловкую проныру.

  Возвращаясь к формальным характеристикам, хочу добавить, что перевод все-таки плох: буквалистский. Или это оригинал такой? Лающий стиль, короткие рубленые фразы, о связи которых меж собой лишь интуитивно догадываешься, - ну прямо хоть нанимай логопеда и лечи расстройство речи у писательницы. (Или, может, это подражание Хемингуэю в диалогах?). Странно, странно. Такое чувство иногда от прочтения, что герои картонные, а героиня алогична и мыслит ассоциативно, мимо сути. И все же чудовищный ералаш Мэри Стюарт вместо заявленного детектива привлекательнее, чем логическая сухость и некий «жеманный» конструктивизм Агаты Кристи.

  Ну, не знаю, надо ли таким здоровякам и здоровячкам еще и сочинять? Они же не волнуются ни фига, следовательно, и читателя не взволнуют. Посмотреть, что ли, что говорит философ Дьюи по этому поводу?.. По-моему, он прожил 105 лет или 110. Уж он-то знал.
  Алексей ИВИН

  5

  53